Глава тринадцатая Мины над тундрой
Неприятности были, конечно, только не крупные, а так – среднего порядка.
По склону поднялись сугубо на карачках, обдирая ногти об острые камни.
К лагерю уже бегом припустили, сил не жалея, с пистолетами в руках.
Прибежали, а там картина маслом выставлена на всеобщее обозрение: художник Репин, «Доигрались белы лебеди!» называется.
Все солдаты и штатские перед остовом сгоревшей буровой были выстроены, перед ними винтовки беспорядочно валялись, гранаты. Чуть в стороне семь бойцов в защитной форме корчились на земле, стонали и всхлипывали.
Перед строем Сизый неторопливо прогуливался – в компании с трофейным винчестером, постреливая время от времени под ноги стоящим в строю.
– Танцевать, суки рваные! – орал Лёха после каждого выстрела. – Я вас научу дисциплине! Разбаловались? Разучились мозгами шевелить? Совсем уже фишку не рубите, лузеры долбанные? Равняйсь! Смирно! Танцевать, так вас и растак! – и новые выстрелы, только камушки мелкие во все стороны летели.
За Лёхой Айна невозмутимо шла, перезаряжая сменный винчестер. Когда у Сизого патроны в магазине заканчивались, он винтовку Айне передавал, заряженную забирал. И по новой всё продолжалось…
«Смотри-ка, – умилился про себя Ник. – Не забыл Лёха-то про «лузера»! Растёт человек, совершенствуется…»
В глубине души он и про себя знал, что «растёт». Ещё тогда, в певекской землянке, когда в зеркало посмотрел, что над бочкой умывальной висело, многое понял.
Строгое такое лицо увидел: в уголках губ морщинки жёсткие прорезались, глаза – колючие, холодные, со стальным отливом. Будь у него раньше такие глаза, вряд ли Ахмед, тварь дешёвая – если по-взрослому посмотреть, – решился бы на настоящие военные действия. Приссал бы, гнида понтовая, – как распоследний кот помоешный, поражённый ранним простатитом…
«И ничего нет в том странного, – внутренний голос прошелестел. – Мы обстоятельства изменяем. Обстоятельства изменяют нас. Главное – не прогибаться перед ними, марку держать…»
Выяснилось, что во время обустройства лагеря один из солдатиков, истосковавшийся по женской ласке, непочтительно Айну за мягкое место ущипнул, охальник.
Айна – она девчонка простая, добрая и трепетная – в мирное время.
Но в таких вот случаях – решительная и очень даже предсказуемая.
Не раздумывая, полоснула незадачливому ухажёру охотничьим ножом по наглой физиономии.
Ну, так, по её понятиям, полагается поступать в этакой ситуации. Пусть ещё спасибо скажет, недоумок озабоченный, что не по горлу чиркнула. Будь у Айны настроение чуть похуже, запросто могла бы, со всем удовольствием…