Чарльз, взглянув вниз, обнаружил эрекцию и рассмеялся. Что бы сказал старик, узнав об этом? Затем он взял себя в руки. До освобождения оставалось еще добрых восемнадцать часов. Несколькими небрежными движениями он завершил бритье.
Когда Чарльз закончил одеваться, была половина седьмого. Он прошел по коридору и постучал в дверь спальни своей жены.
Гизелла, уже в дневном туалете, сразу открыла дверь. Волна ее золотых волос, блестящих и мягких, была перехвачена черепаховым гребнем на затылке. Ей было двадцать два года, и ее коже, гладкой и свежей, как у ребенка, почти не требовалась косметика — разве что чуть-чуть туши, чтобы подчеркнуть длинные загибающиеся ресницы. Без усилий с ее стороны рот ее выглядел, на его вкус, несколько ярче, чем нужно. Он понимал, однако, что изобилие красок и составляло ее красоту, но самой привлекательной чертой этого лица были ярко-синие глаза. Только вот розовое платье спортивного покроя... Чарльз нахмурился, и Гизелла сразу же насторожилась.
— Это платье... такие встречаются на каждом шагу.
Гизелла чуть отступила назад, ее красивое лицо исказила глубокая морщинка между бровей.
— Я переоденусь.
— Нет. Завтрак остынет. Просто будь внимательней, когда делаешь покупки.
— Конечно, — ответила она. Но, к его досаде, морщинка между ее бровей не исчезла.
Чарльз предложил ей руку, и она слегка оперлась на нее, словно он вел ее, пригласив на танец. Чарльз прекрасно знал, что ее красота блондинки удачно оттеняет его красоту брюнета. Все знакомые мужчины завидовали ему. Так почему же эти проклятые «голубые» не оставляли его в покое? — размышлял он, спускаясь с супругой по лестнице.
Вот и вчера один из них перед входом в мужской туалет в «Эль-Марокко» схватил его руками за зад, не скрывая своих намерений. «Если бы Брайан не оттащил меня, я бы убил этого сукиного сына», — подумал очень довольный собой Чарльз. Он вспомнил, что в тот момент и Брайан получил от него пару затрещин. Возможно, сегодня следовало бы перед ним извиниться.
— Сегодня мы обедаем у Ролингсов, — напомнил он Гизелле.
Чарльз Вейл не заметил, как покраснела его жена.
Когда Чарльз уехал на верфи, Гизелла вздохнула с облегчением. Теперь начался ее день. Она вернулась в столовую и позвонила, чтобы Элис убрала со стола. Ожидая служанку, Гизелла нахмурилась, заметив нетронутую еду на своей тарелке. Жаль, что добро пропадает, но у нее совершенно не было аппетита.
— Что прикажете, госпожа Вейл? — спросила Элис.
— Скажи повару, что через несколько минут я приведу Сандру.
— О... — начала было Элис, но замолчала, заливаясь краской.