У нас был вернувшийся с дисбата. По закону он свой срок отмотал и назад дослуживать. Такой тихий, голоса не повысит, незаметный. Сломанный. Весь лысый, и на вид лет тридцать пять. Его старались не трогать, и он ничего не рассказывал. Оно и к лучшему. Одним видом пугал до жути. Никому и без откровений не хотелось пойти по его стезе и на себе испытать перевоспитательный процесс.
Почему у нас не было отпусков, еще с трудом понять можно. Страна большая. Ехать долго. Пока туда-сюда — отпуск кончился. То есть на самом деле были. Аж два отпускника. Каптерщик и один особо выдающийся вылизыватель начальства, засевший в штабе. Он и в роте появлялся по случаю. А вот что подавляющее большинство даже в увольнительной не побывали, всегда удивляло. Ни уединиться, ни отдохнуть от остальных. Иногда это очень тяжело.
И все равно — это воспринималось нормально! Это служба, и так положено. Почему нельзя откровенно говорить о всем знакомом? Поделиться недостатками и исправить их. Совсем не сложно иногда. Загадка. Сами себя обманываем, умалчивая. Если это плохо в глазах цензуры, то что говорить о наших учениях? Когда нам заранее объясняли сроки и обязанности… Такая залепуха иногда бывала!
А не хотелось бы мне попасть в место, где, по словам Саши, неприятнее. Я ведь догадываюсь, о чем речь. Как раз в те годы на КМБ нам зачитывали приказ об улучшении, усилении и всяком таком. Очень веская причина появилась у военной прокуратуры. Неуставные отношения, пьянство и разгильдяйство военнослужащих стали причиной сразу нескольких массовых убийств в воинских частях и соответственных выводов. Но писать я о таком не буду. Сам не видел, врать не хочу.
Игорь повернул в переулок направо и притормозил напротив ворот, пропуская грузовик. Створка распахнулась, не дожидаясь, пока он вылезет. Обычно Грета в это время торчала на работе, и ее присутствие, а также озабоченный вид ему совершенно не понравились. Как и торчащая во дворе милицейская «победа». Запахло неприятностями. Товарищи почти наверняка пришли с пресловутыми вопросами о подозрительной Сашиной командировке. Пришла пора излагать чистую правду. Ни о чем не знаем, ни о чем не ведаем, живем честно-благородно. Во что все-таки он вляпался?
Игорь въехал внутрь, встав так, чтобы не мешать чужакам убраться, и в то же время не встретиться с ними слишком быстро. Хотелось узнать, что происходит.
— По Сашиному поводу? — спросил у Греты, выбравшись наружу и захлопнув дверцу.
— Вот именно.
— Большие удостоверения?
— Не участковые. Угро. Жаждут поселиться у нас на время.