Они двинулись по дорожкам, заглядывая в лица людей.
— Кстати, он сам пришел в больницу. Он тут свой человек. Как ухудшение, сам и заявляется таблеточки попить. Как раз та самая настоящая сестра и оплачивает страховку и еще кое-что по мелочи. Заочно. Саму никогда не видели. На еду ему пенсии хватает. Диагноз какой-то странный. Не просто шизофрения, а чем-то там осложненная. Я ничего не поняла и уточнять не стала. Какая разница, нам его не лечить.
— Исключительно своровать и добиться нарисования новой двери, — пробурчал Сашка. — Как с сумасшедшим договариваться?
— Есть интересные сведения. В состоянии ремиссии почти нормально общается. А ухудшение замечательно прогнозируется малеванием очередной картины. И неплохо рисует. За приличные деньги продают. Выгодное дело, есть любители, и не абстракционизм какой. Сами же врачи и толкают, он их просто оставляет где попало или выбрасывает. С ним, естественно, не делятся, но всегда принесут краски и холст. И отдохнуть всегда с удовольствием принимают. Это я в ходе допроса с пристрастием выяснила, проверяя, куда идут мои деньги, в смысле сестры. Не надо красть бедолагу из больницы. Подкинуть идею конкретной картины докторам и купить.
— Это если он в те двери не вкладывал что-то такое. — Сашка неопределенно покрутил рукой.
— Все может быть, а как проверить?
— А Сартра ты читала? — невпопад спросил Сашка, продолжая вертеть головой и изучая обстановку. — «Комнату».
— Чего? — изумилась Карина. — Ну да… Очень в тему. Девушка влюблена в сумасшедшего, который называет ее чужим именем, видит призраки и скоро совсем съедет с катушек, но она из чувства сострадания убьет его раньше. Все. Конец. На всю жизнь отвратило от желания читать книги нобелевских лауреатов. Они звания получают исключительно по не понятным никому соображениям. Или по лимитам. В прошлом году азиату, в этом европейцу, и обязательно на следующий год африканцу. Политкорректность на марше. А уж политическая деятельность во имя спасения бедных и несчастных обязательна. Без нее в Нобелевском комитете и читать не станут. Представляешь, сколько в мире книг в год пишут? Каждого читать — здоровья не напасешься.
— Кажется, он, — сдавленно сказал Сашка при виде сидящей на скамейке нахохлившейся фигуры в страшно знакомой болоньевой куртке. Половина управления расхаживала в этом виде.
— Кажется?
— Я один раз его и видел! — направляясь в боковую аллею, процедил он. — Сейчас проверим.
— Гы, — содержательно сказал псих, обнаружив Сашку перед собой. Лицо у него непрерывно дергалось, и опять струйка слюны из уголка рта потекла. Вид противнейший. — Закрыватель!