Тот самый, понял с облегчением. Встретил бы на улице — не узнал. А так сразу ясно. Теперь еще разобраться, какая польза от находки.
— Что именно он должен закрыть? — быстро спросила Карина.
— Двери, — с недоумением ответил придурок. По его мнению, наверняка все сказано кристально ясно. Он старательно принялся говорить очень четко, видимо, принимая их за идиотов. — Не то. Не вышло. Плохо. Все плохо. И первый. Гад. Бил.
«Мосол, что ли?» — подумал Сашка. Уточнять неинтересно. Понять бы хоть что-то.
— И потом. Злые. Противные. Закрыть. Навсегда. Уничтожить.
Его глаза непрерывно бегали по их лицам и временами разъезжались в разные стороны. Вполне возможно, замечательный медицинский случай, годный для диссертации, однако толку от откровений было немного.
— Дорогу в другой мир закрыть? Как? Уйду на ту сторону, картина останется здесь. Уничтожу эту — там продолжат использовать.
— Муть, — глубокомысленно сообщил псих. — Без разницы.
— Если это называется «состояние улучшилось», что тогда ухудшилось? — еле слышно пробурчала Карина.
Псих уставился на нее с укоризной. Безусловно, все прекрасно услышал и остался недоволен комментариями. Глаза часто моргают, и слеза потекла.
— Не понимаю, — сознался Сашка. — Объясни. Ты ж видишь — я готов помочь. Как? Что я должен сделать?
Того перекосило уже всерьез. Некоторое время он трясся, потом сел ровно и заговорил:
— Мечта. Найти. Мир. Другой. Правильный. Там хорошо. Я думал. Много. Сильно. Глубоко. Дверь. Не важна. Просто облегчение. Идти в дверь.
— Уже лучше, — сказала Карина.
— Не сбивай его, — потребовал Сашка. — Продолжай, Бронислав.
— Она не злая, — сообщил псих, — обычная дура.
— Тихо! — прошипел Сашка, не дожидаясь возмущенного ответного диагноза.
— Обычным не понять. Ты — можешь.
— Почему я?
— Ты долбанутый на всю голову, — уверенно заявил псих.
Карина отвернулась, и плечи ее затряслись. Очень смешно.
— Картина не нужна, — твердо сказал сумасшедший художник. — Тебе не нужна. Прошел — порядок. Пути существуют. Таблетки тоже необязательны.
Ага, понял Сашка. Он чего-то здесь психотропного предварительно нажрался. Хорошо, нам гашиша хватало, а не пришлось трескать всякую гадость. Растормозить сознание требуется, так, что ли?
— С ними в первый раз, — продолжал нудеть свое псих, уже не разделяя каждое слово и достаточно внятно. Разговорился. — Смог. Поверил, не существует барьера. Представь нужное место и иди.
— Куда угодно?
— Да! — страстно сказал псих. — Любой мир. Только все обман. Нет нигде ничего приятного. Он существует помимо… — Замолчал и опять перекосился. Сидел и безмолвно раскачивался.