— Слушайте, а вещи мои привезли? — перебивая Славу на очередной фразе про прошлые его гулянья по покладистым девкам, спросил вслух.
— Вроде не было ничего, — неуверенно ответил Женька, — в каптерке надо спросить. Там баба Вера заведует.
— Не кусок?[2]
— Нет. Тут и офицеры лечатся. Еще не хватало, чтобы вещи пропадали.
— Сидит афганец в засаде с винтовкой, — обрадованно сообщил Слава. — Смотрит в прицел, появляется наш с одной лычкой. Афганец достает справочник и читает: «С одной полоской — ефрейтор. Премия 25 афгани».
Пока прицелился, ефрейтор скрылся. Появляется с двумя лычками.
Афганец достает справочник, читает: «С двумя полосками — младший сержант. Премия 30 афгани».
Пока прицелился, младший сержант скрылся. Появляется с двумя звездами. Афганец не заглядывая в книгу прицелился и убил. Достает справочник, читает: «Две маленькие, звезды — прапорщик, враг Советской армии. Штраф 50 афгани».
Саша вежливо улыбнулся. Этот дурацкий анекдот он услышал еще в учебке. Да, наверное, и нет в армии кого-то, не присутствовавшего при очередном пересказе. Разве глухие от рождения. Народный армейско-солдатский неумирающий фольклор.
Опа! Учебка в Паневежисе. А где этот самый Паневежис, и чему там учили? По названию Прибалтика. Жуть. Выскакивает неизвестно откуда. С другой стороны, если появляется, где-то в архивной памяти хранится. Уже неплохо.
— Пойду полежу, — не дослушав очередной саги про поход на танцульки и кучу покладистых девок с вот такими буферами, сказал вслух.
— Еще одну оставь, — четко отделяя себя от молодого, попросил Слава и, не дожидаясь разрешения, полез в пачку.
Он еще и наглый, понял Саша. Прекрасно ведь понял, нет у меня ничего, и норовит лишнее взять. С фильтром, блин, желает. Одна — по-товарищески, две — перебор. Совесть желательно иметь. Ладно. Всему свое время. Надо осмотреться.
— На! На! На! — Каждый выкрик сопровождался ударом головы о бронетранспортер.
Избиваемый уже не сопротивлялся и даже не кричал.
— Спорим, не пробьет? — весело сказал голос за спиной.
— Да там уже нечем, — возразил другой, — мозги через уши полезли. Голова хоть и дубовая, супротив брони не потянула.
Он бросил тело, упавшее так, как не падает живой — просто куча, а не парень лет пятнадцати еще несколько минут назад, — и всем телом развернулся к весельчакам.
На обочине дороги, скособочившись, стоял маленький пикапчик с кузовом, разукрашенный надписями на арабском языке и картинками. Передние колеса в кювете, серьезная вмятина в боку. Возле него на коленях, с руками за головой, стояли трое афганцев. Взрослый мужик с седой бородой, женщина в непременном мешке, закрывающем сверху донизу, только глаза блестят из-под сетки, и еще один мальчишка. Тот явственно дрожал, и по грязным щекам текли слезы.