— Никто.
— Вы никому его не одалживаете?
— Нет.
— И никто не пользуется им в вашем присутствии?
— Нет.
— И в этом вы совершенно уверены?
— Да.
— Послушайте…
Индрехауг взмахивает руками и расстроенно вздыхает. Брогеланд улыбается и кивает.
— Не могли бы вы тогда объяснить мне, что делали в почтовом ящике Хенриэтте Хагерюп в тот день, когда она была убита?
Мархони поднимает голову.
— Что?
— Может быть, хотели посмотреть на это?
Брогеланд кладет перед ним лист бумаги. Это фотография Хенриэтте Хагерюп, висящей на шее у какого-то мужчины. Лица мужчины не видно, видно только шею и темные редкие волосы. Мархони разглядывает снимок.
— Кто это, Мархони?
Он не отвечает.
— Эта фотография находилась в электронном почтовом ящике вашей погибшей возлюбленной, который просматривали с вашего компьютера в день ее смерти. Как вы можете это прокомментировать?
Мархони снова обращает внимание на снимок.
— А от кого это пришло? — спрашивает он.
— Это наше дело. Еще раз спрашиваю вас — вам знаком мужчина на этой фотографии?
Он отрицательно качает головой.
— Вы ведь понимаете, что находитесь не в самом лучшем положении, Махмуд?
Мархони по-прежнему хранит молчание. Брогеланд вздыхает. Индрехауг смотрит на своего клиента. Мархони сгибает и разгибает большой палец правой руки о ладонь левой. Сандланд и Брогеланд некоторое время сидят молча, давая Мархони время ответить.
— Это не я, — внезапно произносит он тихим голосом.
— Что вы сказали?
— Не я смотрел ее почтовый ящик.
Брогеланд закатывает глаза, будто против него свершилась величайшая в мире несправедливость.
— Вы же только что сказали, что лишь вы пользуетесь этим компьютером. Это что, уже не так?
Мархони качает головой.
— Значит, это не так.
— То есть кто-то другой пользовался вашим компьютером втайне от вас и разглядывал фотографию вашей любовницы, висящей на шее у другого мужчины? Вас так следует понимать?
Он с осторожностью кивает.
— Кто же это мог сделать? Ваш брат? Хенриэтте?
— Я не знаю.
— Поэтому оба они мертвы, Махмуд?
— Я не знаю.
— Вы не знаете, конечно.
Брогеланд вздыхает и переводит взгляд на Сандланд. Она внимательно следит за лицом Мархони в поисках признаков раскаяния или готовности признаться.
— Как вы относитесь к шариату? — продолжает Брогеланд.
— К шариату?
— Да. Пакистанская группа. Выступала на фестивале «Мела» год назад.
— Послушайте…
— Знаю, играли они ужасно. Но ответьте на вопрос: как вы относитесь к шариату? К законам шариата. Отражают ли законы шариата ваши представления о положении женщин, Махмуд?
— Нет.
— Вы не считаете, что побивание камнями женщин — это случайный пример — является приемлемым наказанием за измену? Как и отрубание рук за воровство?