Хейди держит в руках ручку, она готова записывать. Хеннинг не привык отчитываться, поэтому, помедлив секунду, откашливается и говорит:
— Пока еще не знаю.
Хейди собирается писать, но рука ее замирает.
— Пока еще не знаешь?
— Нет. У меня есть пара идей, но я не знаю, к чему они приведут.
Дело в том, что он не уверен, удастся ли ему застать дома тех, кого он собирается навестить, как не уверен и в том, смогут ли они рассказать что-нибудь настолько ценное, чтобы он поделился своими идеями с коллегами на летучке. Поэтому он ничего больше не говорит.
— А что за идеи, Хеннинг? — спрашивает она. Он слышит скептические нотки в ее голосе. И замечает, как Хейди бросает быстрый взгляд на Гундерсена.
— Я должен поговорить поподробнее с парой человек из колледжа, где училась Хагерюп, если застану их там сегодня.
— Мы уже завершили работу с чувственным аспектом.
— Речь идет не о чувствах. Здесь совершенно другое.
— Что же?
Он снова медлит, хочет рассказать о глазах Анетте, о связях с предписанными худудом наказаниями, в которых не слишком много смысла, но он еще не доверяет ни одному из них. Пока нет. Хеннинг знает, что они его коллеги и что он в принципе должен с ними сотрудничать, но сначала им надо завоевать его доверие. И это никак не связано ни с желанием поставить свою подпись под статьей, ни с размерами пениса.
— Я думаю, что в прошлом Хагерюп и в ее окружении есть вещи, имеющие значение для этого дела, — говорит он. — Источники из колледжа могут пролить свет на то, кем она была и почему некто решил обездвижить ее «СтанГаном» и бросать ей в голову тяжелые камни, пока она не умерла.
Хеннинг доволен тем, как сформулировал свои мысли, пока до него не доходит, что на самом деле он сейчас произнес.
— «СтанГан»?
Гундерсен смотрит на него. Хеннинг ругается про себя. Он говорит:
— Хм?
Неудачная попытка выиграть время.
— Не помню, чтобы читал где-нибудь про «СтанГан».
Хеннинг ничего не отвечает, чувствуя, как его буравят две пары глаз. Щеки его начинают гореть.
— Откуда ты это взял, Хеннинг? — спрашивает Хейди.
— Да слышал где-то, что в деле фигурирует «СтанГан», — говорит он и в тот же миг понимает, как жалко и неправдоподобно звучит его объяснение. По лицам коллег он видит, что они ему не верят. Но ничего не говорят. Просто смотрят на него.
Пенные волны, бьющие о соленые скалы, тебе сейчас не помогут, Хеннинг. Он делает глубокий вдох. И говорит:
— Мы закончили?
Он не смотрит на коллег, поднимается и, стараясь не встречаться с ними взглядом, идет к двери, ожидая в любую секунду услышать строгий голос Хейди, приказывающий ему вернуться на место, лабрадор Хеннинг, назад, на место. Но он уже взялся за ручку двери, а ничего подобного не происходит, он поворачивает ручку вниз, тянет дверь на себя и выходит из зала заседаний.