— Может быть, вы что-то заметили в палатке или что-то привлекло ваше внимание.
Скагестад тяжело вздыхает.
— Я уже рассказывал об этом полиции.
— Да, но, возможно, вы тогда вспомнили не все. Наш мозг устроен очень непросто. Мы не можем вспомнить все детали сразу после того, как пережили что-то травмирующее. По прошествии некоторого времени могут всплыть воспоминания, которые вам ошибочно казались неважными.
Я говорю как полицейский, думает Хеннинг. Но слова действуют. Он видит, что Скагестад прочесывает свою базу данных.
— Речь может идти обо всем. Звук, запах, краски, — продолжает Хеннинг. Внезапно лицо Скагестада меняет выражение. Он оживляется.
— Вообще-то я сейчас вспомнил одну вещь, — произносит он, глядя на Хеннинга. Возвращается Камасутра. Скагестад не замечает собаку.
— Помню, обратил на это внимание, когда вошел в палатку, а потом оно как-то вылетело у меня из головы.
— И что же это?
— Запах, — говорит Скагестад, восстанавливая в памяти увиденное. — Воздух был затхлым, как обычно в палатке. Но было и еще кое-что.
И тут он начинает смеяться. Хеннинг ничего не понимает.
— Я даже немного смущаюсь, — говорит Скагестад. У Хеннинга появляется желание хорошенько встряхнуть старого хрыча.
— И отчего это вы смущаетесь? — спрашивает он. Скагестад смеется, покачивая головой. Потом переводит взгляд на Хеннинга.
— Там внутри пахло дезодорантом.
— Дезодорантом?
— Да.
— Не духами?
— Нет. Мужским дезодорантом.
— Вы уверены?
Он кивает.
— Как же вы можете быть так уверены?
Он снова улыбается.
— Вот от этого я и смущаюсь, — говорит он, ничего не объясняя. Хеннинг думает, что парень вполне мог бы пытать пленников в тюрьме Гуантанамо.
— «Романс», — говорит он. Хеннинг ничего не понимает.
— От Ральфа Лорена, — продолжает Скагестад.
— Но как…
— Понимаете, я сам им пользуюсь. Этот дезодорант мне подарил внук. Вот поэтому я и узнал запах.
— А сильно пахло?
— Нет, очень слабо. Но у меня хорошее обоняние. Кроме того, как я уже говорил, я сам им иногда пользуюсь, когда собираюсь… м-м-м… встречаться с кем-нибудь.
Кама-сутра опять начинает рычать. Скагестад бросает палку. Бежать, пускать слюни, хватать, бежать.
— Мне кажется, женщинам нравится этот запах.
Мужчина смущенно улыбается. Хеннингу не очень хочется выяснять, что Скагестад имеет в виду. А тот снова становится серьезным.
— Бедная девочка.
— Вы обратили внимание еще на что-нибудь в палатке?
— Думаете, этого недостаточно?
— Да нет. Но значение может иметь любая деталь.
— Да. Нет. Не думаю, что мне запомнилось что-то еще.
Некоторое время они стоят молча.
— Вы ведь не напишете об этом в своей газете — как там она называется?