– «Ну… Я упомянула о тех днях, когда Спайк заболел, и своим чиханием отправлял вам на голову всякие ненужные вещи. Ему пришлось носить намордник, чтобы уберечь вещи и других пони от своего дыхания. И кажется, это безумно ее разозлило. Думаю, теперь я понимаю Эпплджек, когда она говорит о «жути» – в тот момент Скраппи Раг подходило именно это определение. Мне даже показалась, что она готова броситься на меня, но вместо этого, она обругала Спайка, нарычала на некстати подвернувшуюся Пинки, и вылетела вон!».
– «И она не сказала, что же именно привело ее в такое бешенство?».
– «Ну, она прошипела, что узнала от меня очень интересную вещь об «этой нашей дружбомагии, которая учит ТАК унижать друзей», и вылетела вон. А перед этим сказала, что хорошо было бы, что бы я сама поносила этот намордник, словно гадкая наказанная собачонка».
– «Ммммм…» – удивленно протянул голос Принцессы – «Не гордыня, определенно не гордыня. Но что же?».
– «Принцесса, вы же не думаете, что я сделала это специально?» – голос Твайлайт, даже искаженный расстоянием, ломался, словно единорожка расстроилась и с трудом сдерживала себя – «Ведь многие так делают! Когда их питомцы начинают грызть мебель или портить…»
Голос единорожки прервался. В наступившей тишине особенно отчетливо прозвучал мягкий голос Селестии:
– «Ах вот как… Кажется, теперь мы поняли, что именно она хотела тебе сказать. Ведь вы сами отметили – она думает по-другому».
– «Но это же не… Я же не думала, что… Ох, Спайки!» – надтреснутый голос Твайлайт заставил мое сердце пропустить удар.
«Неужели… Неужели до нее дошло?».
– «Эй сахарок, че с тобой такое случилось? Я ж тоже надевала Вайноне намордник, когда у нее резались зубки. Вот помню… Эй, Твай, ты куда?!».
– «П-простите меня, принцесса! Мне… Мне срочно нужно бежать! Кажется, я должна сделать что-то очень важное!» – расстроенный, прерывающийся голос единорожки стал приближаться под аккомпанемент дробного стука копыт, и мне едва хватило времени, что бы укрыться в нише за вычурной статуей, когда двери в зал с грохотом распахнулись, выпустив из себя расстроенную Первую Ученицу, пулей вылетевшую из зала и устремившуюся по лестнице вниз. Вскоре, мимо меня проскакала и остальная пятерка подруг, преследовавших убегавшую волшебницу.
«Ну вот и все – эшафот подготовлен, дровишки уже горят. Спасибо вам, первые ученицы!».
– «Ваше Высочество» – почтительно поклонился я.
Пройдя в оставшиеся распахнутыми двери, я неспешно направился в сторону слепящего света. Как оказалось, он исходил из огромного, во всю стену, витражного окна. Его стекла были абсолютно прозрачными, пропуская в зал свет зимнего солнца, и лишь сама железная оправа окна образовывала какие-то загадочные фигуры, своими линиями не отвлекая, но оттеняя величие простого каменного трона, стоявшего на возвышении перед окном.