Стараясь придать себе бодрый вид, я поглубже напялил шлем и, вздохнув, шагнул вперед – навстречу славе.
***
«Иш вирхаббе говнишевестен! Дер Селлестия УндерГвардияВерботен. Йебалайтунг…».
Слова падали мерно, словно маятник, отсчитывающий время до моей неминуемой казни. Седой единорог с огромнейшими усами и подусниками, высокомерно всматривался через пенсне в висящую перед ним газету, доброжелательно и чуть ехидно читая сидящим на тронах принцессам сегодняшнюю передовицу. С моим, мать его, участием. Это утро не задалось с самого начала. Открыв глаза, мы обнаружили себя лежащими вповалку на одной из кроватей в казарме Ночной Стражи. Проходящие мимо нас серые пегасы почему-то рефлекторно задерживали дыхание и старались как можно быстрее проскочить "зону поражения", создаваемую нашим дыханием. Удобное расположение казармы на территории дворца сыграло с нами злую шутку – ведь уже спустя десять минут, мы были доставлены под светлые очи двух повелительниц и покаянно опустив головы, слушали зачитываемый единорогом отчет о наших вчерашних похождениях.
«Дер ГроссеМинистер… Ин думенсрахт утвердирен!» – один из товарищей министра[47]попытался прервать это отвратительное выступление, но ему не хватило силы духа перебить озверевшего опциона.
– «Что это за язык такой, а?»
– «Кажется, старогрифонский» – прошептал мне Графит, косясь на толпу важно выглядящих пони, разглядывавших нас со всех сторон парадного зала – «А я даже не подозревал, что ты знаешь его».
– «Представь себе, я тоже».
– «Нужно меньше пить, алкоголичка мелкая».
– «Это ты кого тут назвал мелкой?!».
– «Акхем!» – оглушительно кашлянул единорог, остановив чтение и намекающее покосившись на нас сквозь пенсне. Мы поняли намек и быстро заткнулись, постаравшись поскорее принять покаянный вид. Что, впрочем, не помешало Графиту отхватить пинок по колену от моей задней ноги.
«Дер путен! Сукишепутен! Баблосишен унд коррумпирен думенпутен! Ин зи сраке финансЗасунен!».
– «Хмм, ну, я бы не стал выражаться так категорично, хотя…» – ехидно улыбаясь, прокомментировал стоящих неподалеку от трона подтянутый земнопони в мешковатом костюме, удостаиваясь мимолетного движения губ Селестии, приподнявшимися в намеке на едва заметную улыбку.
«Дас ис фюр потрейбляйтЗащитен…» – не сдавался мужественный чиновник, пытаясь противостоять агрессии рвущейся во власть ночной хищницы». Слегка наклонив голову, единорог бросил на меня заинтересованный взгляд поверх пенсне, словно пытаясь сопоставить нарисованный газетой образ «безжалостной ночной хЫщницы» со стоявшей перед троном трясущейся кобылкой, явно страдающей от тяжкого похмелья.