– «Никаких хлопот» – растянула губы в улыбке зеленая, проходя по комнате и включая висящие на стенах светильники, просто мягко потянув за свисающий возле каждого из них шнурок – «В конце концов, кому же еще, как не мне, заботиться о своей новообретенной родственнице?».
– «Родст…» – поперхнулся я, непроизвольно прижимая уши и по самые глаза ныряя под одеяло – «Т-то есть ты…».
– «Ага. Это я» – шутливо помахала мне она, аккуратно расставляя на подносе накрытые крышками тарелки и ставя его на одеяло, прямо передо мной – «На всякий случай, напомню – меня зовут Грасс, Грасс Беррислоп, и теперь, как я понимаю, ты – моя новая сестра. Конечно, я не самая лучшая дочь, но думаю, что мать рассказывала тебе о нас с Кег – хотя бы немного?».
– «Н-немного» – пискнул я, все еще немного испуганно таращась на кобылку из-за края одеяла, полностью выбитый из колеи ее заявлением о родстве – «Эта тема почему-то считается не слишком веселой, и они редко что рассказывают о своих детях».
– «Понимаю» – нахмурилась Грасс, снимая с крышки с тарелок. Покончив с приготовлениями, она отвернула одеяло и, не особо напрягаясь, вытащила меня из-под него, вертикально усаживая перед импровизированным столиком и быстрым движением накидывая на мою шею полотняную салфетку.
– «Ну вот. Теперь, пожалуйста, поешь. Думаю, за две недели тебе уже до смерти надоели эти разноцветные вливания, а я, когда услышала, что ты пришла в себя, специально стащила у нашего шеф-повара, Мейн Корса, все самое вкусное, что он успел приготовить на сегодняшний вечер».
Поколебавшись, я решил последовать ее совету, тем более что желудок, за две недели основательно истосковавшийся по работе, уже вовсю требовал кинуть в него что-нибудь посущественнее, чем водичка или парентеральная[69] бурда. Хотя и с трудом, но я подавил естественное желание наброситься на еду, аки дикий зверь, и осторожно выбирал небольшие и наиболее жиденькие блюда из всего многообразия поварского гения.
«Забавно. Если верить принцессе, прошло уже много тысяч лет – а щавелевый суп так и остался щавелевым супом».
– «А ты осторожная» – оценила мои усилия Грасс, когда я, наконец, оторвался от подноса, оставив после себя нетронутыми почти половину блюд – «Доктор просил меня последить, чтобы ты кушала только самую легкую пищу, но я не удержалась и все-таки притащила тебе эти вафли».
– «Не издевайся, мучительница» – простонал я, изо всех сил стараясь не глядеть на большие, истекающие кленовым сиропом[70] поджаристые куски теста, дразнящие мои обонятельные рецепторы своими ароматами – «я спрячу их под подушку, и схомячу ночью, до полного одурения измазавшись сиропом».