Прошел год кропотливых исследований. В ИИТ стекались сотни и тысячи документов и докладов от агентов, как из самого Сталлионграда («Власть должна бдеть!»), так и из самых отдаленных уголков Эквестрии, не исключая и дворец Кантерлота. Результаты евгенических и социальных исследований оформились в длительный и очень обстоятельный доклад правительству, оглашенный в обстановке строжайшей тайны на внеплановом ночном собрании. Основным постулатом, задающим тон всему докладу, была простая, но пугающая констатация факта – «Мы слабеем!». Большинство посвященных даже не пыталось оспаривать это – все факты были перед ними налицо. И, спустя месяц, во время праздника начала весны, генеральный секретарь обратился ко всем пони, живущим как в Сталлионграде, так и вокруг него. Он призвал всех пони сплотиться и осуществить новое, невиданное дело. «Сталлионград всегда был домом для земнопони, это так. Но времена меняются, как меняются и обстоятельства вокруг нас. Наши соседи усиливаются, магия единорогов развивается и уже подминает под себя науку. Плоды наших трудов служат лишь оболочкой для изобретений магов, в то время как пегасы Клаудсдейла верно служат принцессам Кантерлота и не спустятся к нам с облаков. Нам с вами остается лишь одно – самим обрести крылья!»
Чувство нарастающей невостребованности и вторичности вылилось не в агрессию, но в сплоченность и чувство общего долга, стоящего перед нацией. Так был запущен пятилетний спецпроект «Крылья». Во имя долга перед городом и нацией, всех граждан просили пройти обследование для выявления тех, кто вероятнее других способен дать начало крылатым пони-пегасам. ИИТ работал без перерыва, исследуя поступающие анализы, составляя генеалогические древа и рекомендации для потенциальных родителей пегасов. И, постепенно, усилия всех пони стали приносить плоды – по прошествии пяти лет в детских садах и яслях стали появляться первые крылатые жеребята. Их было мало, многие из них были слабыми и болезненными, многие – обладали лишь зачатками крыльев, и лишь небольшая часть выросла полноценными пегасами. «Дети пятилетки» – так называли их сталлионградцы. «Недопегасы!» – презрительно фыркали летуны в Клаудсдейле, для которых усилия земнопони были чувствительным ударом по самолюбию. Новым «недопегасам» было официально предложено даже не появляться в Клаудсдейле и прилегающих территориях. Крылатая сталлионградская молодежь платила им той же монетой, на дух не перенося «облачных снобов» и не покидала территорию, подконтрольную городу. От «Солнечного Двора» принцессы Селестии прибыл очередной дипломат, усилия которого увенчались успехом – хотя обе стороны свели общение друг с другом до сугубо официальных контактов, серьезного конфликта не произошло. Пегасы и земнопони усиленно делали вид, что не замечают существования друг друга, пятилетка «Крылья» была признана «осуществленной не до конца» и тихо похоронена в ворохе важных бумаг.