Его сосед Хуа Юн-си пользовался любым предлогом, чтобы прихвастнуть перед людьми полученной им женской шубкой. Его окружали и начиналось обсуждение.
— Да, хороша… ах, как хороша! Тебе, можно сказать, подвезло!
— Твоя шуба не хуже моих сапог, — поддерживал Чжан Цзин-сян.
— Беда только, что женская! — сокрушались некоторые.
— Теперь тебе, старина Хуа, обязательно жениться надо, — подзадоривали другие.
А ночью, вспоминая эти разговоры, Хуа Юн-си ворочался с боку на бок и не мог заснуть.
Ведь ему уже скоро сорок лет. Освобождение от власти помещиков, которого он так ждал, наконец наступило, пришла новая жизнь, а жены у него так и нет. Но для женитьбы нужны деньги. А что если продать шубу? Вот и деньги будут. Нет, продавать жалко, да и на ком женишься? Во всей деревне не найдешь подходящей девушки…
Вдруг он вспомнил о вдове Чжан: ей еще сорока нет, и лицом она недурна. И с этой мыслью блаженно уснул.
На другой день, поднявшись чуть свет и даже не позавтракав, Хуа Юн-си отправился к вдове.
«А если она спросит, зачем я пришел, что ответить?» — подумал он, стоя возле ее ворот. Лицо его вспыхнуло, а сердце учащенно забилось. Хуа хотел было незаметно повернуть назад, но вдова уже заметила его. Она высунулась из окна и позвала:
— Хуа Юн-си, заходи! Завтракал?
— Завтракал, завтракал, — соврал тот.
— Как рано ты встаешь! Не слишком ли много работаешь? — покачала головой вдова Чжан и с лукавой улыбкой спросила: — Куда же отправился в такую рань?
— Да так… надо зайти в крестьянский союз, поговорить с председателем Чжао по важному делу… — снова соврал Хуа Юн-си.
— Вы все там, видно, очень заняты? Жалко, что ты не бережешь себя и так устаешь… — сказала она со вздохом и бросила на Хуа лукавый взгляд.
— Да… в эти дни действительно много забот. В особенности у меня… Председатель Чжао без меня ничего не начинает и обо всем со мной советуется. Я ему всегда говорю: старина Чжао, ты не стесняйся, делай по-своему, а он говорит…
Хуа Юн-си замялся: выдумки больше не хватило. Его даже в жар бросило с досады. Но вдруг на ум пришла спасительная мысль, за которую он тотчас и ухватился:
— А как у тебя кан? Переложила уже или нет?
— Мне некому перекладывать… — смущенно потупилась вдова.
— Давай я переложу!
— О!.. Какой ты добрый… — сразу обрадовалась женщина. — Вот и хорошо, не нужно будет никого искать и тратить лишние деньги. Когда придешь?
— Да в любое время. Мне делать все равно нечего… — нечаянно проговорился он.
Женщина подавила улыбку, а смущенный своей неловкостью Хуа Юн-си поспешил уйти.
Ждать Хуа Юн-си ей пришлось недолго. Он явился еще до обеда и приступил к работе. Начался разговор о дровах, а кончилось тем, что они порешили из двух канов оставить на зиму лишь один.