Он снова примостился к опийной лампе, а старшая жена, усевшись на кане, принялась ворчать. Она была всем на свете недовольна и особенно ненасытностью своего бедного родственника. Уж очень он зачастил последнее время, и карман у него, как бездонная яма: сколько ни клади — все мало!
— Ходит и ходит, — приговаривала Финиковая Косточка, — и раз за разом, как дикая кошка, кур таскает. Рад, что у него шея такая длинная — есть на чем бесстыжей башке держаться.
Хань Лао-лю, заслышав на дворе шаги, прикрикнул на жену:
— Много ты понимаешь! Только и разговору, что про деньги. Иди скорее: там кто-то пришел.
Финиковая Косточка послушно поднялась и вышла.
Появился человек в остроконечной соломенной шляпе и рваной синей куртке. Он был уже стар. Лоб и виски его бороздили глубокие морщины, а запыленная козлиная бородка походила на свалявшуюся кудель.
Войдя в комнату, человек обеими руками робко снял шляпу, приблизился к кану и закивал:
— Почтение «господину Шестому в роде»!
По комнате плавал ароматный дымок. Мерно посапывала опийная трубка. Хань Лао-лю не ответил.
Во дворе послышался шум. Кто-то прикрикнул на залаявшую было собаку:
— Ослепла, что ли? Не был несколько дней и уже не узнаешь!
— Заходи, заходи, старина Ли, — ласково позвал Хань Лао-лю.
Вошел улыбающийся Ли Чжэнь-цзян и снял черную шляпу с обвисшими полями.
— «Господин Шестой в роде»! Сегодня днем приехали какие-то люди. Говорят, бригада по проведению земельной реформы. Не знаю, как они будут разыгрывать свои фокусы, но думаю… О! И ты здесь, Тянь?
Ли Чжэнь-цзян поздоровался со стариком, сделав вид, что только сейчас его заметил.
Хань Лао-лю взял со столика чайник японского фарфора, украшенный голубым рисунком, хлебнул из носика и откашлялся. Пристально поглядев на вошедших маленькими, похожими на зеленые горошины глазками, он неторопливо проговорил:
— Арендуйте теперь землю у кого-нибудь другого. Мне земли и самому не хватает.
Тянь Вань-шунь так и прирос к месту, крепко стиснув в руках поля соломенной шляпы:
«Что делать теперь? Ведь лучшей земли не найти, да сейчас никак и не расплатиться с помещиком. Неужели же ему со слепой старухой идти побираться!»
Ли Чжэнь-цзян, однако, расстраиваться не торопился и, нахмурив широкие черные брови, на секунду задумался.
Сначала он предположил, что Хань Большая Палка собирается выкинуть какую-нибудь новую штуку. Так как цена на опиум поднялась, может быть, он собирается надбавить плату за аренду земли? Но затем догадался: «Определенно, Хань уже предупрежден о приезде бригады, ищет нашей поддержки и хочет сперва припугнуть».