Го Цюань-хай взглянул на нее. Это была Лю Гуй-лань. Он покраснел и опустил глаза. Его подтолкнули к кану.
— Залезай на кан, председатель! Здесь тепло. Отогрейся!
Го Цюань-хай сел рядом с Сяо Сяном и прислонился к теплой стене. Начальник бригады взял его за руку. Го Цюань-хай почувствовал дружеское пожатие и остановил на Сяо Сяне долгий благодарный взгляд.
Собрание продолжалось, а Сяо Сян, подвинувшись к Го Цюань-хаю, стал вполголоса его расспрашивать.
Собрание закончилось далеко за полночь. Люди поклялись продолжать решительную борьбу с помещиками и выбрали Го Цюань-хая председателем комитета бедняков.
Когда все разошлись, Сяо Сян стащил с Го Цюань-хая куртку и штаны и передал Вань Цзя:
— Иди к Дасаоцзе и попроси починить.
Дасаоцза и Лю Гуй-лань уже ждали Вань Цзя. Они напоили его чаем и, когда он ушел, расположились за столом возле масляной лампы.
Они провозились до петухов, а Го Цюань-хай тем временем лежал на кане рядом с Сяо Сяном и, укрывшись суконным одеялом, по порядку рассказывал о событиях, развернувшихся в деревне Юаньмаотунь после отъезда начальника бригады в город.
Когда в лампе затрещал фитиль, Сяо Сян поднялся, поправил его и, подлив масла, вернулся.
— А как в деревне обстоит дело с «гнилыми корнями» старого порядка?
— Корни-то вырвали, а корешки остались…
— Добряка Ду и Тана Загребалу так и не тронули?
— Как сказать, не тронули! Мы их здорово пощипали, но они все же целы остались.
— В город поступили сведения, что во многих деревнях обнаружено оружие. А как у вас?
— В соседних деревнях нашли винтовки, принадлежавшие Хань Лао-лю, а в нашей ни одной не оказалось.
— А как ты думаешь, у родственников Ханя могло еще остаться оружие?
— Давай подсчитаем, начальник. Когда Хань Лао-лю сколачивал свой отряд, он собрал по деревням и купил за свои деньги тридцать шесть винтовок и один маузер. Это я твердо помню. Хань-седьмой, когда ушел в горы, взял с собой двадцать винтовок. Несколько штук прихватили Ли Цин-шань и Хань Длинная Шея, когда бежали. Маузер тоже они унесли. Другие винтовки были найдены в соседних деревнях. А если что и осталось, так совсем немного.
— Может быть, у Тана Загребалы что-нибудь припрятано?
Го Цюань-хай весело расхохотался:
— Ну нет! Этот только до денег жаден. В колодец оступится, а слиток серебра из рук не выпустит. Жизнь свою потеряет, а деньги сохранит. Он ни за что не станет держать у себя винтовки. Он такой трус, что если штык увидит — помрет со страху.
— А у Добряка Ду?
— Вот это разговор иной. Добряк Ду только с виду смирен и богомолен, а на самом деле совсем не трус. Я так считаю: Хань Лао-лю был хитер, а Добряк Ду куда хитрее. В тот самый год, когда японцы захватили Маньчжурию, Ду был начальником отряда самообороны. Люди говорят: у него еще при старом режиме были и дробовики, и винтовки. Однако наверняка никто ничего не знает. Я думаю, у него и сейчас они должны быть.