— Я раньше глупая была, — с жаром продолжала Лю Гуй-лань, — думала, раз я живу в их семье, то как бы худо они ни относились ко мне, не стоит про них рассказывать другим людям. А теперь все расскажу… Вот, глядите…
Лю Гуй-лань быстро расстегнула пуговицы халата и обнажила плечо, на котором ясно обозначился багровый рубец.
— Это она хватила меня по плечу мотыгой. Все говорила, что я ленивая. Семь дней из-за этого я на кане пролежала, семь дней на ноги встать не могла. — Лю Гуй-лань запахнула халат. — Теперь она меня на новогодние праздники зовет, а вот тогда, когда я лежала и плакала от боли, она даже доктора не позвала, только ругалась: «Чего притворяешься. Время горячее, работы много, а ты, лентяйка, даром чумизу ешь. Подумаешь — больно! Хоть бы ты скорей подохла!» Вот как меня в этой семье любили да жаловали…
Слова эти подняли бурю негодования. Старики Сунь и Чу уже подступили к перепуганной старухе, чтобы связать ее, но подошел Го Цюань-хай и остановил расправу:
— Бить и вязать не разрешается.
— То есть как не разрешается, ведь эта старая посудина против нашей демократической власти контрреволюцию разводит, — попытался возразить старый Сунь.
— Нет, подожди, — сказал Го Цюань-хай. — Пусть Лю Гуй-лань прежде сама все расскажет.
Лю Гуй-лань раскраснелась.
— Когда меня выдвинули в помощники старосты, встретимся мы, бывало, она и начинает кому-нибудь говорить: «Какая у нее там работа? Бегает в крестьянский союз только для того, чтобы поймать там любовника». Дочь часто ее одергивала: «Лучше молчи! Она активистка, еще донесет».
Го Цюань-хай подошел к старухе:
— Ты говорила это? Ругала нашу демократическую власть?
Старуха оглянулась. Комната была полна народу.
— Не говорила я такого… да мне и домой пора… — сказала она.
Но Го Цюань-хай задержал ее и сделал знак Чжан Цзин-жую:
— Отведи ее в группу по ликвидации неграмотности, пусть там допросят. Старуха не так проста, как прикидывается.
Когда Чжан Цзин-жуй привел старуху Ду в группу по ликвидации неграмотности, там шли занятия. Все окружили старуху и стали допрашивать: где спрятала оружие. Та не на шутку перепугалась:
— Нет у меня оружия. На что мне, старухе, оружие?
Но по лицу было видно, что она что-то скрывает.
— Так что же ты спрятала? А ну, говори!
— Есть у меня два золотых кольца… да и те не мои: жена Добряка Ду просила спрятать, а больше ничего нет.
— Куда ты их спрятала?
— Дома, дома спрятала. Сейчас же принесу, только не вяжите меня, не позорьте мое имя!
— Ладно, — усмехнулся вошедший Го Цюань-хай, — вязать не будем. Принеси кольца в крестьянский союз. А больше у тебя ничего нет?