Через день Сяо Сян вместе с Го Цюань-хаем занялись проверкой списка добровольцев. В нем оказалось сто двадцать восемь фамилий.
Просматривая список, Сяо Сян наткнулся на фамилию Ду.
— Ду Цзинь-юй… Ду… Где я встречал эту фамилию? — морщил лоб начальник, силясь вспомнить.
— Это племянник Добряка Ду, — объяснил Го Цюань-хай.
— А кто он такой? Где был и что делал прежде?
— Во времена Маньчжоу-го два года служил солдатом, а после пятнадцатого августа вернулся домой.
— Откуда?
— Из Чаньчуня.
— Придется его вычеркнуть.
— Почему? Разве сыновей помещиков нельзя брать в армию?
— Смотря каких. Вообще сыновей помещиков принимают даже и в том случае, если раньше они служили солдатами в марионеточных войсках. Но как этот Ду Цзинь-юй попал в Чаньчунь и с чем он вернулся оттуда? Его ведь могли просто заслать сюда. Необходимо поэтому все выяснить и проверить. Мы не имеем права допустить, чтобы сомнительный человек пробрался в армию.
Затем Сяо Сян вычеркнул из списка Суня, Чу, Осла Ли и У Цзя-фу. Вычеркнул он и Чжан Цзин-жуя: довольно того, что старший брат на фронте, младшего мать просила не забирать.
Начальник и председатель долго обсуждали список и наконец после тщательной проверки оставили в нем сорок одного человека. Все это были люди безупречного социального происхождения и подходящего возраста — от восемнадцати до двадцати восьми лет.
В кухне крестьянского союза дымили все четыре печи. Повара без передышки жарили и пекли, приготовляя праздничный обед для новобранцев.
Бойцы отряда самообороны целый день рубили елки и сооружали у западных ворот деревни зеленую арку. В школе до полуночи горели лампы. Дасаоцза, вдова Чжао и Лю Гуй-лань вместе с другими женщинами вырезали цветы из разноцветной бумаги.
Когда Лю Гуй-лань вернулась домой, Го Цюань-хай уже ждал ее. Это была их последняя ночь перед отъездом, и разговор затянулся до утра.
Го Цюань-хай поднялся на рассвете. Одеваясь, он предупредил жену:
— Сегодня не смей плакать.
— Не буду… — отозвалась она, вытирая кулаками припухшие веки.
Го Цюань-хай принес два ведра воды и поставил их в кухне:
— Ты теперь одна остаешься. Помни: с вечера запасайся водой, а дров возле печи не оставляй, чтобы пожар не случился. Поняла?
— Поняла…
Го Цюань-хай взял скребницу и направился в конюшню. В последний раз он вычистил лошадь, задал ей корму. Он попрощался со своей любимицей. Затем он неторопливо обошел вокруг дома, все осмотрел и проверил.
Дров хватит на год, вот только корма для лошади маловато. Впрочем, ничего. Лю Гуй-лань плетет соломенные шляпы: она обменяет их в других деревнях на жмых и солому.