Пастух в остроконечной соломенной шляпе, верхом на неоседланном коне, гнал скотину на пастбище.
На шоссе показалась большая телега. Грохот колес и крики возчика привлекли внимание пастуха. Он позабыл о своем стаде и не заметил, как бык, углубившись в посевы, стал обгладывать кукурузу.
— Смотри! Смотри! — закричали люди в телеге. — Жрет кукурузу!
Пастух спрыгнул с коня, подбежал к быку и сильно хлестнул его бичом.
Телега, запряженная четверкой, которую местный пастух встретил в июльское утро 1946 года на шоссе юго-восточнее Харбина, направлялась из уездного города в деревню Юаньмаотунь.
Когда телега миновала мост, возчик с такой силой принялся щелкать кнутом, что, казалось, палили из винтовок. Испугавшиеся лошади понеслись вскачь, обрызгивая грязью придорожную полынь, листья кукурузы, телеграфные столбы. Но вскоре коренная покрылась испариной, зафыркала и стала замедлять бег.
— Что, устала? — ворчал возчик. — Проголодалась, что ли? Просяной соломы не желаешь? На соевый жмых да гаолян поглядываешь, а работать не хочешь! Смотри у меня! Если не отстегаю тебя как следует, не быть мне, старику Суню, лучшим на деревне возчиком.
Но это были одни разговоры, и коренная понимала, что старый Сунь только языком почешет, а зря рукам воли не даст.
Запыхавшиеся лошади перешли на шаг. Телега, покачиваясь, медленно покатилась по шоссе.
Оглянувшись, старый Сунь пересчитал своих пассажиров. Пятнадцать. Сидят, тесно прижавшись друг к другу, одеты по-разному: кто — в военную форму защитного цвета, кто — в черную куртку. Одни вооружены маузерами, другие — винтовками.
«Из какой же это они части Восьмой армии и что их сюда несет? — недоумевал возчик. — А впрочем, мне-то что за дело? Заплатят деньги — все будет в порядке».
Вчера он возил в город дрова и заночевал на постоялом дворе Вана. Здесь старого Суня нашел секретарь уездного управления и подрядил его. «Что ж, плохо ли, хорошо ли — все-таки не порожняком возвращаться», — подумал старик. Кто откажется заработать на бутылку водки?
Вскоре телега остановилась. Возчик спрыгнул. Колеса по самую ось погрузились в грязь. Он выругался, снова сел и что было силы принялся стегать коренную.
Сзади показался четырехконный экипаж на резиновых шинах. Кучер объехал по обочине. Так как лошади мчались во весь дух, а экипаж был легче телеги, он не завяз и, поровнявшись, окатил Суня жидкой грязью.
Узнав старика, кучер нагло усмехнулся и пролетел мимо. Сунь, вытирая рукавом лицо, вполголоса выругался:
— Чтоб тебе! Безглазый чорт!
— Чей экипаж? — спросил один из пассажиров, человек лет тридцати на вид.