— Не изволишь говорить, да? А ведь у меня есть способы развязывать языки. Тебя мне запретили даже пальцем трогать, но, может, если я помучаю малость кого-нибудь из твоих подружек, мистер Лю возражать не будет? Например, вот эту? — И он со всей силы пнул меня в голень.
Я вскрикнула.
— Ты — чудовище, Молотов.— Голос Кики дрожал от ярости.— Хочешь, чтобы я заговорила? Тогда позволь задать тебе один вопрос. А что случится, когда Олег Волков не получит своих картин? Как думаешь, что он тогда сделает с тобой? Говорят, он чертовски изобретателен.
Молотов усмехнулся; тонкие алые губы натянулись над рядами желтых зубов.
— Что за чушь. Картины в надежном месте. Королева Ливия лично передаст их мистеру Волкову. Ты бы лучше спросила, как она обойдется с тобой. От души надеюсь, что ее планы не менее гениальны, чем у мистера Лю.
— Ты, Молотов, на своих ошибках учиться не умеешь. Когда это тебе удавалось удержать меня взаперти? А на сей раз я вам со старой ведьмой так просто сбежать не дам.
— И кто же, позволь узнать, о принцесса, выпустит тебя на свободу? Может быть, призрак? — Молотов закатил глаза и замахал в воздухе длинными бледными руками,— Ву-у-у-у-у-у-у-у...
Я бы расхохоталась от души, да только вой этот в точности напомнил мне наши записи аудиомониторинга. Лестер Лю с самого начала знал про наших «жучков»!
Молотов самозабвенно разыгрывал перед нами театр одного актера — и тут за дверью послышался глухой стук. И еще раз. И снова. Бывает, что в старых домах раздаются разные странные скрипы. А может, всему виной метель за окном — ветка какая-нибудь в окно стучит. Но больше всего эти звуки напоминали шаги. Тайваньские детишки разом выпрямились. Иррегуляры впились глазами в дверь. Завывания разом оборвались; Сергей Молотов насторожил уши.
— Может, и призрак,— нахально усмехнулась Кики.
— Да это просто старый дом по швам трещит,— запротестовал Молотов.— Никакие духи вас не спасут. Мать той китаянки — такое же привидение, как и твоя мамаша. Единственный призрак здесь — это я. Это я швырялся едой. Это я производил загробные звуки.
— И эти, сейчас, за дверью, тоже? — расхохоталась Лус.— Ежели так, то снимаю шляпу от восхищения.
Глухой стук становился громче и громче. Кто-то — или что-то? — неумолимо приближался.
— А кто сказал, что это мать Уны? — поддразнила Кики.— Может, это Сеселия Уорни. Вряд ли она порадовалась тому, что ты сделал с ее кошками.
Молотов выхватил из-за пояса пистолет и стал ждать. Глухой стук смолк у самой двери. Я, сама изрядно напуганная, от души наслаждалась его ужасом.