Говорят, что, когда гробницу запечатали, служанка принцессы, эта низкорожденная варварка, наложила проклятие на императора и весь его двор. И предрекла, что в один прекрасный день императрица-предательница пробудится и отомстит своим обидчикам.
— По-моему, держать такого рода вещи в доме просто омерзительно,— внезапно проговорила Уна.
История императрицы словно бы сняла с нее заклятие немоты. Лестер Лю не сводил глаз с дочери, а Кики, воспользовавшись моментом, подбросила «жучка» в настенный светильник.
— Мумии, отрубленные головы... а что еще ты тут прячешь? Джимми Хоффу?[22]
— Рад видеть, что ты наконец перестала стесняться, моя дорогая. Собственно говоря, я и не собираюсь хранить императрицу у себя. Сокровища из ее гробницы были переданы в дар музею Метрополитен: выставка откроется уже в следующем месяце. Такой впечатляющей коллекции древних китайских артефактов за пределами Китая еще не видывали. Мумия слишком хрупка и на данный момент транспортировке не подлежит, но на выставке она займет подобающее ей место.
Разумеется, назначено торжественное открытие выставки. И больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы в этот великий день рядом со мной было мое единственное дитя.
Лаконично-нецензурный ответ Уны потонул в очередном оглушительном грохоте и стоне. Мы трое стремительно обернулись, ожидая, что из предыдущей темной комнаты того и гляди кто-нибудь выскочит. Мы с Уной вглядывались во мрак с безопасного расстояния; Кики, как и в первый раз, храбро бросилась посмотреть, что случилось.
Спустя минуту она вернулась. Вид у нее был изрядно озадаченный.
— Одна из картин со стены сорвалась.
— Пожалуйста, не утруждайте себя, мисс Страйк,— спокойно посоветовал Лестер Лю, стряхивая невидимую пыль с хрустального гроба императрицы.— Дворецкий обо всем позаботится.
— Что происходит? — Уна пыталась не выдать своего страха, но руки у нее дрожали — видно было, как вспыхивают и переливаются бриллианты на запястьях.— Какого черта ты нам лапшу на уши вешаешь?
Ее красавец отец одарил Уну раздражающебезмятежной улыбкой.
— Как забавно! Нечасто услышишь такую красочную речь из уст прелестной юной барышни. Все равно как если бы мартышка оперные арии пела! Уверяю, дорогая моя, что никаких макаронных изделий я никуда вешать и не думаю.
— Прекрати меня так называть,— рявкнула Уна.— Никакая я не твоя.
С противоположной стороны в комнату вошел дворецкий и застыл на месте, как каменное изваяние.
— Ага,— удовлетворенно отметил Лестер Лю.— Обед подан.
Обшитая деревом столовая тонула в полумраке. В дальнем конце комнаты горел камин, да один-единственный подсвечник тускло мерцал в центре длинного стола из красного дерева. Дворецкий подвел меня к стулу; казалось, от подруг меня отделяют мили и мили. Лестер Лю восседал напротив; лицо его тонуло во тьме. Со своего места я различала разве что смутный контур белой рубашки.