“Липиды. Не липиды. Расскажи мне о них снова.”
Она сняла очки. “Сдаюсь. Я больше не могу запомнить ни одной макромолекулы.”
Чёрт. Время ложиться спать. “Хорошо”.
Эбби нервно взглянула, что странно успокаивающе подействовало на меня
Оставив ее наедине с нервами, я пошел в душ. Осознание того, что она недавно стояла голая на этом же месте, вызвало кое-какие мысли, из-за чего пять минут, прежде чем выйти, я простоял под ледяной водой.
Хоть и было некомфортно, я, по крайней мере, избавился от возбуждения.
Когда я вернулся в спальню, Эбби лежала на боку, с закрытыми глазами, напряженная как доска. Я сбросил полотенце, натянул боксеры, и забрался в кровать, выключив свет. Эбби не двигалась, но она не спала.
Каждый мускул ее тела был напряжен, но она сжалась еще больше, прежде чем повернулась ко мне.
“Ты тоже будешь спать здесь?”
“Ну да. Это же моя кровать.”
“Я знаю,но я…” Она замолчала,взвешивая свои варианты.
“Ты все еще не научилась доверять мне? Клянусь, я буду вести себя лучшим образом,” я поднял мизинец, средний и указательный пальцы, образуя знак, прозванный братьями в братстве “шокером” (ru.wikipedia.org/wiki/Шокер_(жест) - подробнее о знаке). Она не поняла.
Каким бы большим не было желание, я не собирался заставить ее бежать в первую же ночь, сделав какую-нибудь глупость.
Эбби находилась в хрупком равновесии между жесткостью и нежностью.
Слишком сильное давление, казалось, могло вызвать реакцию загнанного в угол зверя. С ней было также весело, как ходить по канату, и также страшно, как ехать-под-сто-девяносто-километров-в-час на мотоцикле-задом-на-перед.
Она отвернулась от меня, ударом каратэ подбила под себя одеяло, вырисовывая каждый изгиб своего тела. Мое лицо расплылось в еще одной улыбке, и я наклонился к ее уху.
“Спокойной ночи, Голубка.”
ШЕСТАЯ ГЛАВА
Рюмки
Когда я открыл глаза, солнце только-только начало отбрасывать тени на стены моей комнаты. Запутанные волосы Эбби в беспорядке лежали на моем лице. Я втянул носом воздух.
“Чувак, что ты делаешь… кроме того, что так жутко себя ведёшь?” подумал я. Я перевернулся на спину и, прежде чем смог остановиться, ещё раз вздохнул. Она все ещё пахла шампунем и лосьоном.
Через несколько секунд запищал будильник, и Эбби начала просыпаться. Ее рука наткнулась на мою грудь, а затем отдернулась назад.
“Трэвис?” Сонно сказала она. “Твой будильник, Трэвис.”
Она подождала минуту, затем вздохнула и потянулась через меня, напрягаясь, пока не дотянулась до источника шума, после чего несколько раз постучала по нему, чтобы он замолчал.
Затем она, пыхтя, упала на подушку. С моих губ слетел смешок, и она ахнула.