Все закончилось внезапно. Три оставшиеся в живых гадины внезапно бросились обратно в рощу и скрылись в ветвях. По затихающим вдали негодующим крикам я понял, что в ближайшую минуту твари не вернутся, а потому, тяжело дыша, поднялся, оглядел поле боя, порванную и заляпанную кровью одежду, превращенную в грязную тряпку шелковую простыню, трупы макак и констатировал:
– Вот вам и «с добрым утром!».
Добавив пару непечатных выражений на гномьем, я добил еще шевелившихся тварей и занялся своими ранами. Укусов было много, с десяток. Некоторые оказались просто глубокими царапинами, но кое-где клыки макак прокусили мышцы до самых костей. И хорошо хоть я своим лихорадочным дерганьем не позволял тварям вырывать из тела куски, иначе итог мог быть куда более плачевным.
На раны ушла вода из одной фляги, небольшая горстка сита и запасная портянка. Закончив с перевязкой, я позавтракал, дожидаясь, пока регенерация сделает свое дело, но спустя десяток минут был вынужден покинуть поле боя – уцелевшие мартышки привели солидное подкрепление. Вопреки опасениям, гнаться за мной твари не стали – их больше привлекали трупы сородичей, поэтому хвостатые дождались, пока я отойду подальше, спустились с деревьев и накинулись на угощение. Мне оставалось только пожелать им приятного аппетита и поковылять дальше.
Через полчаса, когда взошло солнце, раны перестали меня беспокоить. Благодаря ситу и подаренной кинжалом ускоренной регенерации они полностью затянулись, оставив после себя лишь едва заметные следы, которые и шрамами-то назвать сложно. Но порадоваться этому событию я толком не смог – пришлось уделить внимание новой проблеме. Заляпанная одежда распространяла по всей округе аромат свежей крови, который привлекал хищников и насекомых, вследствие чего еще до полудня мне пришлось пережить десяток нападений самых разных мелких тварей – от слепней до семейства крайне агрессивных ежей. Последние в среднем были размером с баскетбольный мяч и обладали впечатляющим набором длинных ядовитых игл, которым позавидовал бы любой земной дикобраз, так что связываться с ними я не стал. Предпочел спасаться бегством.
Когда же я решил остановиться и поесть, воспользовавшись наступившим в нападениях затишьем, то узнал, что местные муравьи кусаются весьма болезненно и чихать хотели на мое шелковое покрывало, призванное их отпугнуть. Кое-как оторвав членистоногих от себя, я набил утробу и продолжил путь. И вот тогда, словно по заказу, на меня принялись нападать крупные хищники. Пернатые, мохнатые и даже чешуйчатые. За какой-то час мне довелось прикончить двух орлов, варана, нескольких ящериц и очень одинокого волка.