С пальмами сегодня намучился. Точнее, с пиявками, которые нападали за шиворот, пока я в подлеске ковырялся. Внизу я всех длинным дрыном расшугал, а вот про деревья не подумал, сажая пальмочки в обрезки бутылок-полтарашек.
Возле пирса стояла самоходная баржа под командованием здоровенного одноглазого негра. На корме и бортах баржи было с душой, красивым почерком написано название суденышка. «Беда», именно про него говорила комендантша.
Так что мы загрузились в баржу, вышли на пирс, попрощались с людьми, которые пришли нас провожать. Пришло много, почти весь народ, который жил на острове. Шумно попрощавшись с нами, сунули нам небольшой бочонок местной самогонки из сахара и фруктов под гордым названием «ром», мы снова перешли на борт баржи.
Баржа отвязалась, коротко гуднула, и довольно резво побежала на север.
Экипаж баржи составлял всего четыре человека. Сам капитан, и три матроса. Сейчас один стоял возле носового ДШК, один возле штурвала. Капитан лежал возле нас в гамаке, и рассказывал на жуткой смеси русского, английского и испанского языков, как его освободили из рабства с одного из многочисленных островов в дельте Амазонки в совсем недалеком прошлом, чуть больше месяца назад. Та еще одиссея вышла. Он гордо показал наваренные заплатки на пробоинах от крупнокалиберных пуль, которые получили во время прорыва. Правда, он честно сказал, что они в основном лежали мордой в палубу, стараясь не приподняться выше уровня ватерлинии, чтобы уцелеть. Воевал с обнаглевшими наркопроизводителями и наркоторговцами в основном экипаж выручившего их судна, и воевал умело и жестоко. Как на острове, так и во время прорыва. Теперь понятно, почему все так берегутся напротив мангровых болот и самой Амазонки.
– Мы стреляли только в бандитов, которых загнали нашу тюрьму. Жаль, что некогда было снять с них шкуру. После прорыва нас отправили к русским, и я остался у них. Русские учли, что я привел к ним эту посудину, и предложили мне стать на ней капитаном. Потом я перевозил кубинцев во время штурма Островов, технику, припасы. Сейчас хожу между Островами и Береговым, наша баржа на хорошем счету. Даже имя барже присвоили, сказали, очень известное в том мире в России.– Покачиваясь в гамаке и посасывая сигару, гудел капитан. Черная повязка придавала ему пиратский вид, не хватало треуголки и попугая.
На ночь баржа бросила якорь в одном из небольших заливчиком. Как сказал Мпота, они не ходят ночью. Огромное ночное небо сияло звездами, отражаясь в неподвижной воде. Мы опять поделили дежурства, и караулили вместе с экипажем. Моим напарником был неразговорчивый угрюмый темнокожий парень. Впрочем, с частично отрезанным языком (бандиты поприкалывались над рабом, чтоб им на том свете лишнее полено в топку бросили) ему и говорить сложно. Да и мне говорить не сильно хотелось. Так и простояли три часа, смотря по сторонам и слушая ночные джунгли. Пару раз недалеко от борта проплывало что-то внушительное, но к барже не приближалось. Но я все-таки приготовил пару лимонок.