– Устал? Давай, массаж сделаю. Ложись на живот. Так, рельсы-рельсы…– сильные руки девушки начали мять и гладить спину, иногда сильно сжимая кожу.
– Нет, Володь, так нечестно! Тебя даже ущипнуть толком не получается! Ты что, спишь? Ну, я тебе, – я почувствовал, как по спине начали прохаживаться некие нежные упругости с твердыми навершиями.
Сон моментально пропал, я перевернулся и прижал девушку к себе…
– Уф, ненасытный, всю умотал. Вов, давай на Набережную ранним утром сходим? Рассвет встретим, Эйприл говорит, потрясающее зрелище. Хорошо?– Олеся расслабленно прижалась к моему боку.
– Давай. Только нужно будильник включить. Сейчас, поколдую с мобилой. Во сколько восход-то уточнила? – я встал, одеваясь.
Олеся перевернулась на живот, скрестила ноги и с интересом наблюдала, как я прыгаю на одной ноге, пытаясь попасть в штанину.
– Ладно, я быстро. Положу сумку в сейф и заброшу шмотки в машинку,– я чмокнул девушку в макушку, и вышел на улицу.
Сзади прошлепали по полу босые ноги и щелкнул замок. Правильно, береженую Бог бережет.
Я открыл кабину, вытащил сумку с рабочей одеждой, и пошел в главное здание. Там положил оружейную сумку в сейф, и получил разрешение от одной из чернявеньких на пользование прачечной.
Прошел за здание, вошел в прачку, забросил гору пропотевшей одежды в камеру машинки, засыпал порошок, включил таймер и пошел в домик. Через два часа подойду.
Порто-Франко, 22 год, 9 месяц,29. 03, 30.
– Ну, ты романтичная натура, девица. В такую рань в воскресенье вставать. И топать еще ножками, на машине бы доехали, – зевая и ворча, я шел под ручку с девушкой по темной, далеко не везде освещенной фонарями Главной улице. Иногда мимо проезжали машины, город спал. Даже блядский квартал на пригорке за Овальной площадью был уже темный, все перебесились.
Только молочники и булочники ездили на небольших грузовых мотороллерах, звеня бутылками и распространяя запах свежего хлеба, да патрули Ордена на «Хамви» показывали, что город жив.
Через улицу, толкая большую тележку, шел пожилой азиат. В тележке стояли высокие ведра со свежесрезанными цветами.
– Погоди, дед. Олдмен, плиз, стап. Ай эм тейк зис хризантемс, хау мач?– я потянул из ведра большой букет огромных белых хризантем. Люблю эти цветы.
Расплатившись с довольным то ли японцем, то ли китайцем, я поднес букет девушке.
– Володя, ты потрясающ. И как я буду таскать этот гербарий по городу? – Олеся спрятала довольное личико в цветах. – Какая прелесть! Но нести их будешь ты! Но попозже, обратно.
Под ногами похрустывала мелкая галька, которой были засыпаны пешеходные дорожки. Кстати, в некоторых местах встречались настоящие деревянные тротуары, как в фильмах-вестернах. На столбах – сваях, с гулкими досками, уже потемневшими от времени. Видимо, со старых времен остались, так-то городок довольно богато смотрится.