Она неловко подняла ружье, ствол качнулся, и тогда она приставила его к голове лошади.
— Эйбел, отведи малышей в лес и жди меня там. — Когда дети ушли, ее пальцы снова легли на спуск.
— Нет! — закричала Бетани.
— Подождите! — раздался низкий бас.
Джастис Ричмонд, одетый в сюртук и бриджи — форму негритянского отряда, — одновременно с Бетани подбежал к лошади.
— Я позабочусь о лошади, мэм. — Джастис взял ее за уздечку. — Идите к детям.
Женщина на мгновение прикрыла глаза, кивнула и, вскинув ружье на плечо, отдала лошадь. Ополченец тут же посадил на нее Бетани, сам примостился сзади; кобыла вначале не слушалась и упиралась, но затем неохотно пустилась рысью.
— Отвезу вас на ферму Пайпера. Там вам будет безопаснее.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Бетани.
— Вступил в полк Криса Грина, сейчас прикрываем отступление генерала Салливана.
«Отступление» — значит, американцы не устояли, потому что французы отказались остаться и поддержать их. При этом известии Бетани не испытала никакого удовлетворения.
Они выехали из леса на поляну, на которой колосилась кукуруза. Возле дома росли желтые примулы, еще не раскрывшие свои головки этим туманным утром. Джастис помог Бетани сойти с лошади.
— Будьте осторожны, мэм.
— Ты не останешься, Джастис?
Он покачал головой:
— Я обязан присоединиться к отряду. — Развернув лошадь, он скрылся в лесу.
Послышался какой-то грохот, напоминавший отдаленный гром. Боже мой, неужели канонада! Содрогнувшись, Бетани подошла к двери, наполовину открытой, и увидела женщину. В бесформенном свободном платье, прикрывавшем большой живот, она сидела за кухонным столом с распущенными волосами, небрежно закинутыми на спину, и управлялась с каким-то железным инструментом, похожим на форму для отливки пуль.
Бетани нахмурилась — брат Финли был вдовцом, тогда кто же она? Начиная внезапно догадываться, постучала в дверь. Женщина обернулась — глаза Бетани расширились от изумления.
— Это вы?
— Закройте рот, юная леди. Вы же не ловушка для мух.
* * *
Над травой, как и всегда, летали бабочки, ветерок шевелил листья, исполняя свою неумолчную песню.
Эштон и Финли с холма смотрели на долину, где на расстоянии сотни ярдов разыгралось сражение.
— Черт возьми, — проговорил Финли, запыхавшийся после подъема на холм. — Я думал, когда де Эстен высадит нас на берег, американцы уже одержат победу.
Сначала повстанцы очень уверенно приблизились к линиям англичан, словно насмехаясь над их четким и правильным построением, но вдруг начала стрелять шестидюймовая пушка — все шутки сразу прекратились.
Эштон видел, как ядро разорвалось в рядах американцев, в мгновение ока лишив жизни сразу нескольких человек. До гибели Бетани ему не хотелось участвовать в каких-либо военных действиях, но сейчас, охваченный непонятной безрадостной гордостью, что находится среди повстанцев, не желающих отступать даже перед лицом смертоносной пушки, он обратил внимание на какое-то движение с правого фланга.