— Ваше поведение возмутительно, мистер Маркхэм. — Затем полковник повернулся и обратился к Мэнсфилду: — Приговор остается в силе.
Бетани встала перед Эштоном. Лицо ее выглядело смертельно бледным.
— Он ничего не совершил, сэр.
Чейзон беззвучно открывал и закрывал рот.
— Мисс Уинслоу, или как вас еще назвать, этот человек виновен в предательстве и совершении преступления в этой самой комнате, поэтому заслуживает повешения — это необходимо сделать.
— Ему вынесли приговор без всяких свидетельских показаний. Он…
Эштон коснулся ее плеча. Было не до смеха — его ошеломила суровость вынесенного приговора.
— Любовь моя, это бесполезно.
Она резко повернулась к нему, глаза ее сверкали.
— И ты позволишь им повесить себя?
Неожиданно его охватило острое чувство безнадежности. Как изменчивы ветры судьбы, как легко они могут унести жизнь человека.
— Не вижу для себя иного выхода.
Чейзон снова громко отдал приказ солдатам, уже приготовившимся вывести осужденного из зала суда.
— Подождите!
Бетани загородила дорогу, крепко обхватив себя руками, как бы стараясь удержаться на ногах. Эштону казалось, что ему слышно, как напряженно работает ее мысль. Что она задумала? Не взглянув на него, девушка спокойно обратилась к полковнику:
— Сэр, ради соблюдения приличий вы не можете позволить повесить Эштона Маркхэма.
— Как так? Не понимаю.
Она облизала губы и судорожно вздохнула.
— Не хотелось говорить на эту деликатную тему, сэр, но теперь вижу, что должна это сделать. Мне нужен Эштон Маркхэм живым.
Еще не понимая, о чем идет речь, и считая ее попытки тщетными, Эштон тем не менее испытывал теплое чувство нежности, видя, с каким высокомерием она обратилась к английскому офицеру.
— Уважаемая леди, — отозвался Чейзон, — этот человек совершил государственное преступление, оскорбив военный суд.
— И все же, — произнесла она со странным выражением лица, — я не думаю, что армия нашего короля так бессердечна.
Чейзон потянулся за моноклем и приставил его к глазам.
— Что такое? Значит, вы лоялистка, мисс?
— До самой глубины души, — гордо заявила Бетани.
— Так. Тогда, возможно, вы поможете нам, сообщив, где находится ваш брат.
— Мне неизвестно, где Гарри.
Эштон восхитился тону и правдоподобности ее лжи. Чейзон явно поверил и не стал задавать больше вопросов.
— Полковник, — обратилась к нему Бетани. — Нижайше прошу вас освободить этого человека.
— Извините, мисс, но не волен этого сделать: он сам осудил себя своими крамольными речами. Если у вас нет каких-то особых смягчающих обстоятельств…
— Есть, — еле слышно произнесла она. Она выглядела почти такой же бледной, как вчера на пароме.