— В качестве… любовницы? — Оливию вдруг охватил ужас. Неужели в своих мечтах она зашла слишком далеко? Неужели Макс и вправду собрался афишировать ее как свою любовницу? В Суссексе он был озабочен тем, чтобы их отношения не стали известны, и в этом их желания совпадали. И хотя он относился к ней не как к любовнице, он ясно дал ей понять, что не намерен просить у нее ничего большего.
Графиня рассмеялась:
— Конечно же, нет. Я полагаю, что он имеет в виду брак.
Оливия выдохнула с облегчением:
— Я поняла.
Графиня не знала о том, что Макс не хочет жениться, как и о том, что он боится стать таким, каким был его отец.
Могла ли Оливия надеяться, что Макс изменил свое мнение о браке? А что, если она ошибается? Сейчас на кону гораздо больше, чем в тот день у родника с гусями. Если бы она поверила, что он намерен на ней жениться, она своими руками разрушила бы те тонкие стены, которыми она защитила свое сердце, и сдалась бы. Думая о Максе, Оливия мечтала о том времени, когда она станет его женой и они будут каждое утро просыпаться вместе. Но тут же ее одергивала мысль, что этому не суждено случиться.
По положению в обществе Оливия все еще была ниже его. Господи, а если она не сможет родить ему наследников?
Зачем только графиня ей все это сказала! Ее слова только добавили сомнений.
Оливия хотела его. И хотела Макса навсегда.
Она не могла дождаться, когда увидит его. Она будет считать часы до его приезда, чтобы сопровождать ее в театр.
В тот вечер Макс отправился в свой клуб. Вчера он обедал дома в одиночестве, но сегодня почувствовал, что нуждается в обществе и приятной беседе.
Вечер в клубе будет еще более приятным, потому что он знал, что сегодня в Лондон приехала Оливия. Он страшно хотел ее увидеть, но подумал, что старая графиня и Оливия слишком устали с дороги, и не поехал с визитом.
В клубе, чтобы отвлечься от мыслей об Оливии, Макс решил сосредоточиться на окружавших его мужчинах, на разговорах о политике и спорте, о еде и напитках.
Неожиданно он увидел капитана Лэнгли.
— Добрый вечер, Лэнгли.
— Уэйкфилд. — Лэнгли с хмурым видом оглядел комнату и кивнул в сторону малоосвещенного угла. — Можете уделить мне пару минут? Я бы хотел кое о чем с вами поговорить.
— Разумеется, — ответил Макс, но стиснул зубы.
Неужели что-то случилось с Оливией? Новый приступ лихорадки? Но она говорила, что приступы случаются редко.
Макс сел на стул, Лэнгли устроился напротив него и, подавшись вперед, сказал:
— Я надеялся увидеть вас здесь сегодня. Если бы вы не пришли, я пришел бы к вам.
— Да скажите, что случилось? — У Макса вдруг комок застрял в горле. — Оливия?..