— С Оливией, насколько мне известно, все в порядке. Стрэтфорд прислал мне письмо, в котором сообщил, что она должна приехать в Лондон со старой графиней. Он попросил меня по возможности опекать их.
Макс вздохнул с облегчением.
— Но то, что мне надо вам сказать, касается сестер Донован, а также вашего друга Фенвика.
Опять Фенвик.
— Он мне не друг, — процедил Макс сквозь зубы.
— Рад это слышать, поскольку ходят кое-какие слухи, подтверждение которым я только что получил у Стрэтфорда.
Какие слухи?
— Фенвик избивал свою жену.
Макс закрыл глаза, но не мог заставить себя удивиться. Он достаточно часто видел Беатрис в доме Стрэтфордов, чтобы понять, что должно было случиться что-то такое, из-за чего яркая, счастливая дебютантка превратилась в робкое, забитое существо. Тогда он не знал, в чем дело, но теперь все встало на свои места.
— Боже милостивый. Она?..
— После вашей последней встречи здесь, в клубе, Фенвик вернулся в Суссекс и жестоко ее избил.
Макс сжал кулаки. Он был причиной гнева Фенвика, значит, нес ответственность за это избиение.
— Сведения стали известны от доктора из Суссекса, который ее осматривал. Он был в ужасе от жестокости мужа и немедленно доложил об этом, разрушив репутацию Фенвика.
— Не подумав о безопасности молодой женщины?
— Она сбежала. — Лэнгли придвинулся еще ближе и понизил голос. — Об этом пока никто здесь не знает. Доктор не раскрыл связи между леди Фенвик и сестрами Донован — возможно, дал слово, — но мы оба знаем, что мисс Джессика и леди Фенвик близкие подруги. Стрэтфорд сообщил мне, что это Джессика убедила Беатрис бежать.
Смелая Джессика. Он не был удивлен. Макс легко мог себе представить самую младшую из сестер стойким защитником любого, кто ей дорог.
— Они обе исчезли, — тихо прошептал Лэнгли. — Стрэтфорд не сообщил, куда они уехали, и это, верно, к лучшему. Я знаю, что у вас сейчас много работы, Уэйкфилд, но история об избиении уже известна всем. Фенвик в городе, а вчера вечером он был здесь, в клубе.
— И что случилось?
— От него все отвернулись.
— Хорошо.
— Если правда то, что говорит Стрэтфорд — а он не тот человек, который склонен преувеличивать, когда дело касается такого серьезного обвинения, — молодая леди может умереть от побоев Фенвика. Так что он заслуживает изгнания из общества.
— И не только этого, — сказал Макс.
— И не только, — согласился Лэнгли. — Но я подумал, что вы должны знать, поскольку вы… пусть и не его друг, но часто с ним общались…
— Я не искал встреч с ними.
Макс откинулся на спинку стула. Новая информация испортила благодушное настроение Макса, но он все еще хотел видеть Оливию — возможно, даже больше, чем несколько минут тому назад, — но только наедине, а не в театре. Ему хотелось обнять ее и любить долго и нежно.