Меня накрыла тень, а через миг на асфальт в десятке шагов грохнулся раскуроченный головной джип. Во все стороны от него брызнуло огнем. Кричали, не вставая с тротуара, перепуганные женщины, плакали дети. Гранатометчиков на доме по соседству смело закинутым на крышу «Вепрем». Я боялся себе представить тварь, которая способна швыряться здоровенными машинами. Да уж, устроить заграждение из грузовиков было не такой уж отличной идеей.
Подтверждая мою догадку, с жутким грохотом в цистерну, промяв ее и опрокинув, врезался рефрижератор. Незабываемое зрелище – пролетающий у тебя над головой громадный холодильник на колесах, а потом он же, но кувыркающийся по проезжей части, сметающий все на своем пути и разбрасывающий куски, запчасти…
Согнувшись вдвое, ко мне метнулась японка. Глаза ее округлились от ужаса.
– Край, надо уходить! – она вцепилась мне в локоть, потянула. – Хозяин велел охранять тебя! Надо уходить!
Свободной рукой я потрепал ее за щечку, став так, чтобы защитить бедром пах. А потом, улыбнувшись, плюхнулся тылом на асфальт. Не объяснять же, что бежать некуда. Все решится здесь и сейчас. Если мы потерпим поражение, от радиации и путников нам будет уже не скрыться.
– Тебя как зовут, дорогуша? А впрочем, неважно. Садись, отдохни.
Всхлипнув, она опустилась рядом.
Грохотали выстрелы, взрывы, слышались крики. Что-то утробно чавкало и пахло тухлятиной. Я прям как вернулся в Чернобыль. Здравствуй, молодость! Мутанты уже есть, только аномалий не хватает.
– Что у нас там, а, дорогуша? – Я махнул рукой, указывая себе за спину.
Прикусив губу и побледнев, она молчала.
– Сыну обещал не смотреть, – пояснил я. – Расскажи.
И она, сбиваясь и всхлипывая, принялась описывать схватку моего сына Патрика – только не говори мне, как оно выглядит, дорогуша, – и того, кто еще недавно был мальчишкой в футболке с Микки Маусом.
Все, что случилось во время битвы ликвидаторов, я узнал с ее слов.
Это было нечто монументальное. Детки вырывали из асфальта светофоры и дрались ими, как мечами или булавами. Если японка вскрикивала, это означало, что Патрик пропустил удар. Они швыряли недруг в недруга машины. И я знал – Патрик поразил цель, если японка улыбалась. Они перепрыгивали с места на место, за раз преодолевая десятки метров, их носило от крыши к крыше. Глаза японки превращались чуть ли не в блюдца, когда один из них совершал очередной кульбит.
Вот она радостно зажмурилась – это Патрик опустил джип противнику на голову, или что там у него нынче вместо. Обычного человека смяло бы, сломало, но не ликвидатора. Он – точно шампур, сказала японка, а внедорожник – кусок баранины, на него нанизанный.