Хромой тихо потянул на себя длинный охотничий нож, купленный сегодня у знакомого ростовщика, частенько принимавшего у вора товар. Невелика защита, но лучше уж что-то, чем совсем ничего. В следующей комнате, видимо, столовой зале, нога наступила на мягкое, податливое. Хромой посмотрел вниз и с размаху осел на пол, больно ударившись задницей.
Красивая, высокая и полноватая женщина смотрела на него мертвыми глазами. Какими бы еще она могла смотреть, если от низа живота и до самых ключиц по ней проходил багровый разрез, в котором свет масляных фонарей на стене отражался от склизких, одуряюще пахнущих свежей кровью внутренностей? Хромой согнулся пополам, выпуская свой обед прямо на собственную куртку, засучил ногами, стараясь оттолкнуться от мертвой, дернулся к выходу. Уже поворачиваясь, заметил смазанный темный след на полированном паркете, ведущий куда-то за приоткрытую дверь.
Если бы вору хватило храбрости и настойчивости, хотя это было вовсе лишним и ненужным, то за ней Марк мог бы увидеть недлинную каменную лестницу, ведущую вниз. В подвал, где прямо в стене, окаймленный аркой с лиственным узором, темнел проем, ведущий еще глубже внутрь старого острова, называемого жителями Сеехавена Каменным. Пройди он чуть-чуть, и увидел бы странный свет от нескольких стеклянных шаров по стенам, освещающих зеленоватые осклизлые камни и неровный, поблескивающий от воды пол. И услышал бы звон капель, равномерно разбивающихся о него. Но всего этого Хромой не видел, сломя голову он летел в сторону лавки мага.
…Капли разбивались о камни внизу, отполированные, поблескивающие в свете фонарей. Вальдо вытянул руку, подсвечивая себе путь, остановился. Провел фонарем взад-вперед над чем-то, торчащим из стены. Сплюнул, явственно вздрогнув спиной. Махнул, подзывая к себе одного из близнецов. Сам отошел в сторону, внимательно водя рукой с пистолем. Гаук, мягко скользнув к нему, хотел было присвистнуть, но вовремя опомнился, оставшись с потешно втянутыми щеками.
– Что там? – прошептала Гедвига. Ее выгнутая, богато украшенная по рукоятке и эфесу карабелла поблескивала узором лезвия, давно покинувшая ножны и отведенная в сторону. Женщина была левшой, и сабля плавно подрагивала с левой стороны, готовая немедленно ужалить. – Вальдо?
Борхес промолчал, лишь сдвинувшись в сторону. Гедвига подошла, взглянула… Тоже сплюнула, тихо вздохнув. Банда не состояла из херувимов и праведников, но никто из приглашенных Гедвигой людей никогда не совершал чего-то подобного.
На стене, когда-то давно вырубленной неизвестными строителями в пещерах острова, красовались головы, растянутые кожи и некоторые отдельные части человеческих тел. Распяленные с помощью металлических стержней и насаженные на них же, остатки людей, видно засоленные, воняли. Стеклянные, выпученные глаза, слепо пялившиеся с лиц, перекошенных в последние моменты жизни. Срезы на шеях… Грубые, рваные, с висящими клочьями кожи. Мужчины, женщины… Шедшая за Гедвигой Ксения запнулась, увидев маленькое, совсем детское лицо, закрытое длинными темными волосами. Кончиком сабли отодвинула тяжелые, отсыревшие пряди, по которым уже распустила свои белесо-зеленые кружева плесень.