Мэрай улыбнулась. Подняла свою действительно такую же, как была у Освальда, бутылку, отпила. Мягкие полные губы практически не касались горлышка, держась от него на расстоянии. Запахло смородиной, густо и сладко, будоража обоняние. Темная в свете двух фонарей струйка побежала по ее подбородку, выступам ключиц, по ямкам над ними, по узкой ложбинке между грудями, вниз по животу, через овал пупка, еще ниже. Охотник смотрел на нее, шагнувшую по мокрым доскам, живую, настоящую, манящую к себе. Не из-за этого ли, а вовсе не из-за болезни так старался найти Мэрай герре Гайер?
Но эти мысли сами собой утекли в сторону, отогнанные дразнящим ароматом женщины, вставшей на приступку, осторожно и немного смешно потрогавшей воду кончиками пальцев ноги. Спустя несколько ударов сердца она оказалась совсем близко. Пар вновь сгустился, и в нем пропало на какое-то время все вокруг, такое глупое и ненужное на крохотный и громадный кусок времени.
Пар разошелся в стороны чуть позже, пропуская свет, мягкий, чуть желтоватый, давая возможность увидеть хотя бы немного. Карие глаза Мэрай столкнулись взглядом с голубым и зеленым Освальда, отразили их в своей глубине перед тем, как снова оказаться чуть прикрытыми тяжелыми ресницами, блестящие, будоражащие. Вода остывала, но холода не было, прогоняемого бешеным током крови, страстью, яростной и неудержимой. Капли стекали по гладкой смуглой коже женщины, нет-нет, настоящей ведьмы, околдовавшей его, взявшей в плен прекрасным и живым танцем своего тела. Вода билась о края несчастной, пусть и добротно сколоченной, бадьи, выплескиваясь, заливая пол. Мэрай вцепилась в плечи охотника, откинула голову и коротко, хрипло простонала-прокричала. Пальцы впились еще крепче, до алых полос от ногтей, бадья угрожающе накренилась. Но охотнику именно в этот момент стало наплевать на все бадьи мира. Пусть и ненадолго, но ослепительно белый взрыв прошелся по всему телу, прогоняя любые мысли. Бадья медленно успокоилась, прекратив крениться набок, оставив лишь потеки по ее бокам.
Женщина прижалась к нему, обхватила мягкими руками за шею, притянула к себе голову, проведя ладонью по короткому ежику волос. Чмокнула в макушку, замурлыкала, закинув ногу на его живот.
– Хорошо… – Освальд молчал, улыбаясь и прижимаясь к ней вместо ответа. – Да, хорошо ведь? Чего молчишь, а?!!
– Прекрасно… – он с трудом заставил себя поднять голову, отрывая лицо от полной и нежной груди. – Залили тут все…
– Д-у-у-у-р-а-а-к… – протянула травница. – Это же мыльня, ты чего?
– Точно. – Охотник встал. Совсем остывшая вода потекла вниз. – Сейчас горячей налью, не замерзнешь.