Лишь этим можно объяснить постыдный, недостойный шестиклассника вопрос, сам собой сорвавшийся у Ластика с языка:
— Вы волшебник, да?
В самом деле, кто кроме волшебника мог знать про подземелье, про злую собаку, про бомжа и даже про то, что лотерейных билетов было именно восемнадцать — ведь Ластик и сам этого не знал!
Старик поморщился:
— Волшебников не бывает. И волшебства тоже. — Он строго поднял палец, на котором тускло сверкнула бронзовая змея. — Есть лишь явления, мало изученные или вовсе не замеченные наукой. И есть люди, которые этими явлениями занимаются. Например, ваш покорный слуга. Я — профессор, и моя специальность — ННЯ, Необъясненные Наукой Явления.
— Это вроде физики? — спросил Ластик, покраснев, — стало стыдно за дурацкий вопрос про волшебника.
— Вроде физики, — подтвердил профессор.
— А разве вы не историк?
— ННЯ — это одновременно раздел и физики, и истории. Наиважнейший раздел двух этих наиважнейших наук, потому что самый таинственный. Тема, которую я разрабатываю всю свою жизнь, неизмеримо главнее всех прочих научных тем. Но я не могу достичь своей цели, если у меня не будет помощника. О, что я говорю! — замахал руками старик. — Это я буду вашим помощником! Если, конечно, вы согласитесь… Ведь вы согласитесь?
Он с тревогой взглянул Ластику в глаза.
— На что?
— Быть моим соратником. Сделать то, что должно быть сделано. То, что можете сделать только вы. Ну же! От вашего решения зависит будущее человечества!
Вконец сбитый с толку и ошарашенный, Ластик опять пролепетал нечто постыдно детское:
— Мне нужно спросить у папы…
— Хм. Хм, хм, — закашлялся мистер Ван Дорн. Похоже, он был немного сконфужен. — Ваш батюшка прекрасный человек, неплохой специалист по истории рода Дорнов и всё такое, но… спрашивать у него не нужно. Решения, подобные этому, принимают без родителей.
— Почему?
— Потому что такие уж это решения, — вздохнул профессор. — Ни один родитель не позволит своему ребенку впутываться в столь опасное дело. У меня и самого на душе неспокойно. Но что поделаешь, если без вас тут никак не обойтись. На всем белом свете только вы один можете исправить то, что натворил проклятый Тео!
— А что он натворил, этот Тео? — спросил Ластик. — Я знаю, что он — родоначальник Дорнов, но почему вы называете его «проклятым»? Папа ничего плохого про него не рассказывал…
— Потому что ваш отец не знает главного. Кроме меня никто из живущих про это не знает. Во всяком случае, я очень на это надеюсь, — зловещим тоном присовокупил профессор. — Теперь будете знать еще и вы.
Он наклонился к Ластику, усадил его на стул. Сам сел напротив.