А вот звеньевая Самсонова не боялась Андриана Кузьмича. Может быть, потому, что и сама могла быть бригадиром, а уж звеном своим комсомольским командовала так, что любо-дорого! И другие звенья за собой тянула.
Поспорили же сегодня Брежнев с Самсоновой вот из-за чего.
Все женщины бригады вышли на озими с граблями — вручную проводить боронование. Ходили, правда, по озими и конные бороны, по хорошо пригревало солнышко, быстро сохла земля, образуя корочку, и, чтобы ускорить дело, Брежнев решил разделаться с озимыми в два дня, а потом перебросить весь народ на зябь.
Надо было спешить, чтобы не упустить — закрыть весеннюю влагу.
Длинной-длинной цепочкой растянулись по полю колхозницы. Медленно пятились, торопливо орудуя граблями, вновь закрывая землей жухлые и на вид хилые побеги пролежавшей зиму под снегом ржи.
Казалось, что поле опустошается. Но пройдет несколько дней, и на месте увядших стебельков покажутся новые, уже яркозеленые и сильные.
Бригадир, прибывший взглянуть хозяйским глазом, долго наблюдал за работой, сощурив веки. Потом подозвал учетчицу:
— Кого нет, Аннушка?
«Вот черт глазастый», — подумала девушка. Но ответила равнодушно, как бы не придавая значения такой мелочи:
— Самсонова побегла куда-то только что.
— А еще?
«Ну, чисто филин», — это про себя, а Брежневу:
— А еще из Дусиного же звена. Племянница ваша, Андриан Кузьмич.
«Что, съел!»
— Бригадиру привет!
Это сказала возвращавшаяся Дуся. И хотела было пройти мимо, но Брежнев задержал.
— Далеко ли отлучалась, товарищ Самсонова?
— К Камынину в бригаду ходила, товарищ Брежнев. Проверить, как там наши.
— Это какие еще ваши? — Брежнев хоть и был недоволен, но говорил негромко и смотрел несердито. А вот Дуся так не могла:
— Ну, комсомольцы! — ответила она уже резко. И вновь хотела идти. Но бригадир опять задержал.
— Что же они, дети малые, что ли? Присмотреть там за ними некому?
Тут уж Самсонова окончательно рассердилась.
— Тогда объясняйтесь с Иваном Григорьевичем. Он мне поручил проверять всех. Понятно?
— Торопчин мне не указ.
— А мне — указ! — отрезала Дуся. Вскинула на плечо грабли и пошла так решительно, что, если бы и окликнул ее Брежнев еще раз, она бы не вернулась.
Но бригадир не окликнул.
— Скинешь по полдня обеим, — сказал он учетчице и пошел неторопливо, будто гуляя.
Так и к Бубенцову подошел. Поздоровался. И, повернувшись к Аникееву, сказал:
— Начинайте, Петр Алексеевич.
Сеялка пошла на полосу.
— Ну, в добрый час! — Федор Васильевич проводил свояков довольным взглядом и обратился к Брежневу; — Как думаешь, Андриан Кузьмич, управимся к сроку?