Разве это не праздник?
А вот Васятка Торопчин и еще несколько пареньков-однолетков осваивают велосипед. Одного усадят, раскатят и пустят. А через несколько секунд поднимают с земли — не седока, конечно, а машину. Второй садится, и дальше с грачиным гомоном несется веселая стая. А сбоку трусит, выкрикивая дельные советы, бригадир Александр Камынин.
— Держись, Пашка! Ногами веселей болтай! — Но последние слова совета Пашка слышит, уже распластавшись по земле, как ящерица. Тут уж, как весело ни болтай ногами, не пожжет. А вообще настроение праздничное и у Пашки.
Ну, а около правления колхоза просто оживление. Народу собралось, пожалуй, человек сорок.
Над крыльцом колышется на мягком ветерке красный флаг. Его водрузил сам председатель колхоза Федор Васильевич Бубенцов.
Так полагается.
На узорчатых деревянных перильцах, расходящихся от ступеней крыльца в стороны, укреплены два фанерных листа — два произведения кисти одного и того же художника Павла Гнедых. Хотя по существу над содержанием этих произведений потрудился не один Павел, а много людей из колхоза «Заря», но и хорошую тему надо суметь оформить, а Павлу это, безусловно, удалось. Недаром счетовод Саватеев, работавший у Гнедых подручным, сказал:
— Эх, учить бы тебя, Пашка! Врубель бы из тебя выработался.
— Врубель, а не Врубель, — строго поправил счетовода Павел Гнедых. — Обидно, что золотой краски у меня нет. А учиться я буду.
Правда, одно произведение Павла колхозникам было уже известно, но сейчас оно наполнилось иным содержанием, чем в начале сева. И даже куцые цифры первого дня не портили общего впечатления: «Конец — всему делу венец». А общий итог выглядел весьма внушительно. План по всему колхозу выполнен на сто двенадцать процентов, а по отношению к сороковому году на девяносто два процента.
— Чуток не дотянули!
— Интересно, — колхозник Василий Степунов, после своего несостоявшегося спора с Самсоновой пристрастившийся к точным цифрам, занялся вычислением, — Если в сороковом у нас трудодень потянул без малого четыре килограмма…
Но Степунова прервало сразу несколько голосов:
— Ты, Василий, свою арифметику брось!
— Считать будем по осени.
— Еще цыпленок из яйца не вылупился, а он уже лапшу из курицы нацелился варить.
Еще больше интересовала колхозников вторая композиция Павла Гнедых. По верху фанерного листа прихотливо вилась надпись: «Слава труженикам полей!»
Ниже были расположены портреты тех, кто своим трудом заслужил право красоваться под такой гордой надписью.
Может быть, и недалеко разнесется она, эта слава, а о некоторых не выступит даже за пределы колхоза. А для других и недолговечной будет. Поговорят день, неделю, а там и забудут, если вновь не проявит себя человек. Бывает ведь так нередко.