Ему ли было не понять всей глубины, всей подоплеки этого страха?
– Один, – усмехнулся Антон. – С женой я развелся.
– Знаю, но…
– Никаких «но». Пойдем, – приказал он строго и взял ее за руку.
В тесной прихожей своей квартиры он прозрел окончательно.
– Так ты не поднималась ко мне? Поджидала на площадке?
Ласковость его взгляда не была поддельной. Он радовался неожиданной встрече как ребенок. Порывистым движением притянул ее к себе.
– Ну, здравствуй!
– Не надо, Антон, – отстранилась Василина. – Прошу тебя… Я совсем отвыкла…
– Прости…
Они прошли в небольшую светлую комнату почти без мебели (круглый стеклянный столик, три стула и куча книг по полу), служившую ему гостиной.
Тут, при дневном свете, он увидел, как она изменилась. Прошедшие годы, видимо, были к ней безжалостны. Появились морщины, и Василина не старалась их скрыть. Антон посмеялся в душе над собой. Когда-то он мучился угрызениями совести, что связался с малолеткой. Шесть лет разницы в возрасте казались ему тогда пропастью. Теперь перед ним сидела женщина, которая выглядела так, словно была ему ровесницей. «Да чего греха таить, – признался он себе, – я теперь – моложе!»
– Сколько же лет мы не виделись? – спросил Полежаев, лишь бы с чего-то начать, хотя искомая цифра давно высветилась в его сознании.
Она внимательно оглядела комнату и подытожила:
– А у тебя – небогато.
– Я и не претендую на звание богача.
– Все-таки знаменитость! – В ее голосе прозвучала ирония.
– Разве? – Он добродушно улыбнулся, будто не уловил злой нотки.
– По телевизору показывают.
– Было один раз, – скромно признался Антон. – В рекламных целях. Надо мелькать, чтобы тебя покупали.
– Знаешь, а я ведь читала все твои романы.
– Раньше ты не увлекалась криминальным жанром.
– Ты тоже. – Она скривила рот в усмешке. Он хотел сказать: «И еще, раньше ты не была такой язвой!» – но сдержался.
– Этот твой герой. Частный детектив… Как его?.. А впрочем, не важно. Он симпатичный парень. Только таких не бывает. Перевелись.
– Ты приехала, чтобы обсудить мое творчество? Стоило проделывать такой длинный путь?
– Путь был короткий. – Она при этом как-то неестественно съежилась, словно кто-то невидимый занес над ней кулак. – Я уже третий год живу в Москве. Всего, как оказалось, в сорока минутах езды на метро.
– И ты до сих пор не дала о себе знать?
– Зачем? Прошло восемь лет. Ты сказал когда-то: «Время лечит». Меня, правда, оно в основном калечило, но приехать к тебе или позвонить означало бы сдаться.
– И ты сдалась?
– Не совсем. Просто у меня никого нет в этом городе. В этом вертепе. А мне в последние дни очень тяжело. – Василина пристально посмотрела на него, видно, тоже оценивала, насколько он изменился.