Помахав папкой в воздухе, молча указываю пальцем на клеенчатый оттиск «Стандард Ойл». Ее лицо светлеет, рука гостеприимным жестом указывает на стул. Трубка, еще раз булькнув возле уха, успокоенно укладывается на рычаг.
— Я так и не поняла, кому должна отдать это… Наверное, вам, да? — спрашиваю с наивностью крестьянки, которая интересуется у попа, едят ли ангелы гречневую кашу.
— Да–да, спасибо. — Наманикюренные пальчики перебирают потревоженные листы. — Спасибо!
Вроде бы все, можно идти…
— Я побоялась оставить документы в кабинете Фирозова, — поясняю, — его на месте нет, но ведь в любой момент… Ну, вы понимаете…
Конечно, она понимает. Резиновая, ничего не значащая улыбка раздвигает универсальной формы губы.
— Спасибо. Вы очень предусмотрительны!
Ни к чему не обязывающая вежливость хорошо воспитанного человека, до кончиков волос пропитанного английской необязательной любезностью.
— Знаете что… — неожиданно выпаливаю я.
Что ей сказать?
Сказать: «Гадина, знаешь ли ты, что ты наделала? Знаешь, дрянь, к чему привели твои кокетливые каблуки и визиты к косметичке? Понимаешь, что ты у меня отняла? Точнее — кого?»
Или: «Вы знаете, Дана, один молодой человек сходит по вас с ума. Он просил меня передать вам это при случае — если мы с вами вдруг встретимся в женском туалете».
Или: «Мне известно о планах твоего папаши, маленькая безмозглая дурочка с купленным дипломом! И если я проболтаюсь о них Железной Леди, ваша нефтяная комбинация пойдет прахом!»
Но вместо этого я произношу с приятной улыбкой:
— У меня один знакомый в «Стандард Ойл» работает…
— Да? — Заинтересованный взгляд — моя нечаянная премия, добыча шахматиста, решившегося на нестандартный ход.
— Он мог бы поведать кое–что об этом… — Стучу согнутым пальцем по папке. — О том, что не фигурирует в официальных данных.
Она тревожно оглядывается на дверь, потом на телефон. О, эти быстрые скользкие взгляды!
— А… А он надежный человек, этот ваш товарищ?
Пожимаю плечами:
— Конечно нет… Но ведь его не обязательно посвящать в планы… — Чуть не сказала «в наши планы». — Я могла бы спросить его, если хотите… Если объясните, что вас конкретно интересует…
Якушева все еще пребывает в нерешительности, ее гнетут сомнения. Подозрения. Опасения. Неуверенность.
— Не знаю, стоит ли…
— Я из отдела Фирозова, меня зовут Лилеева Лида. Я составила этот отчет… — Стучу согнутым пальцем по картонной корке. — Я хорошо знаю, о чем речь. Если вам нужна помощь, я готова…
— Да, — говорит она. — Да, конечно. Я вам позвоню.
Фирозову говорю, что папку забрала сама Якушева — заглянула в кабинет, увидела ее на столе и забрала. Маленькая неточность, крошечное вранье с большими последствиями. Игорю сообщаю, что контакт налажен. Пока ничего не удалось узнать, но ведь еще не вечер…