- Обязательно передам, Аидушка. А как же пирог? - взмолилась мачеха, когда та резко поднялась из-за стола.
- Я поем у себя в комнате, - смягчила тон девушка и, поцеловав ее в щеку, добавила: - Ты чудесно готовишь.
Оставшись одна, Аида тут же прилегла на любимое китайское ложе, сделанное на заказ (новое увлечение ее экзотической натуры), и предалась невеселым раздумьям.
Она послала Родиона в Екатеринбург, чтобы он продал их трехкомнатную квартиру, пустовавшую почти год. Она считала, что год - вполне достаточный срок, чтобы забыть о "шаровой молнии".
Она долго наставляла брата. Дело очень серьезное, и надо быть осмотрительным. Не вступать в переговоры с подозрительными личностями. Лучше всего вообще не откликаться на частные предложения, а сразу пойти в агентство по купле и продаже недвижимости.
Родион удивлялся: "Чего ты боишься? Зачем нам посредники?" - "Делай, как я говорю, - настаивала на своем Аида. - И кто бы ни спросил обо мне, делай вид, что в первый раз слышишь мое имя".
Ему бы как следует задуматься над ее словами, но разве Родион умеет быть серьезным. Он б прихватил с собой в Екатеринбург эту босячку, эту недоделанную поэтессу! И шагу без нее сделать не может, а уж тем более квартиру продать!
Он взял отпуск за свой счет, и Аида полагала, что поездка брата на Урал затянется на месяц. Но Родион вернулся через неделю, и они до сих пор не поговорили, потому что эта липучка Алена не отходит от него ни на шаг. Не собираются ли они прикарманить ее денежки? И вообще, продана квартира или нет? "Жду еще сутки, - решила Аида, - и пусть потом пеняют на себя!"
Она и сама не заметила, как провалилась в сон. Еще не совсем стемнело. За окном тренькала гитара. Пролетевшая мимо чайка что-то крикнула на прощанье.
Очнулась она оттого, что кто-то включил свет.
- Спишь? - раздалось над самым ухом.
- Сколько времени? - спросила Аида, еще до конца не разобравшись, где она находится и с кем разговаривает.
- Второй час ночи.
Голос был мужской, но какой-то сдавленный.
- Если хочешь спать, я уйду.
Теперь голос немного оживился, в нем даже появились радостные нотки.
- Поговорим завтра.
- Погоди-ка! - Она сейчас испортит ему праздник, только надо прийти в себя. - Я сейчас.
Аида умылась ледяной водой, а вернувшись в комнату, первым делом набросилась на остывший пирог. Она глотала его большими кусками, запивая холодным чаем, и при этом пыталась поддерживать разговор.
- Мама сказала, что ты хочешь срочно меня видеть, - неохотно начал Родион.
Она никак не может привыкнуть к его безбородому лицу. Рыжая бородка делала его похожим на фараона. Аида раньше любовалась этим выразительным, одухотворенным лицом. Теперь оно стало каким-то повседневным, обывательским, чуть одутловатым, с наметившимся вторым подбородком. А все эта недорезанная поэтесса! Она заставила брата сбрить бородку, которая ему очень шла и скрывала... Впрочем, этого уже ничем не скроешь! Родион меняется на глазах. Из фараона превращается в какое-то паразитическое насекомое. Так, по крайней мере, ей кажется.