У Аиды совсем другие вкусы. Ее комната просторна, по-японски лаконична. Здесь хорошо дышится. Ее книги - словари, ее музыка - "хард", "металл", "готик". Музыка, которая будоражит, окрыляет, приводит в исступление. Гитарный драйв "Праймал фир"* долбит каждый позвонок, пересчитывает ребра, "соляга" Дэйва Хилла** может довести до оргазма, хрипловатый голос Купера*** заставляет кровь стынуть в жилах, волынки и арфы "Ин Экстремо"**** уносят в запредельное. Родион не разделяет ее вкусов. Они давно уже живут в разных мирах.
* "П р а и м а л ф и р" - современная немецкая рок- группа, хэви металл
** Дэйв Хилл - соло-гитарист легендарной английской группы "Слейд".
*** Алис Купер - легендарный американский рок-певец
**** "Ин Экстремо" - современная немецкая рок- группа, готик-фолк-металл
Добрая мачеха Патимат достает из духовки огромный пирог с рыбой и ставит его на стол.
- Сейчас мы с тобой поужинаем, Аидушка, - ласково сообщает она, - а молодые порезвятся, тоже проголодаются.
- К утру выползут.
- Ай-ай, к утру пирог остынет!
- Им это без разницы, Патимат.
- Вижу, злишься на Родьку. Неужели ревнуешь?
- С чего ты взяла? Просто обидно, что нашел какую-то босячку. - Аида принялась за пирог, а потом с усмешкой спросила: - А тебе нравится Алена?
- Он сделал свой выбор. При чем здесь мои симпатии?
- Узнаю тебя, женщина Востока! - театрально всплеснула руками Аида. Желание мужчины - закон! С детства сыта твоей философией.
- Кушай пирог, Аидушка,-напомнила мачеха - Что я могу поделать? Меня так воспитали. - И добродушной улыбкой заметила: - А тебе бы парнем родиться в самый раз! А моему Родьке - девчонкой! Но на все воля Аллаха.
- Если бы ты в свое время приструнила моего отца, не дала ему жить с двумя женщинами, не было бы моих детских кошмаров.
- Так и тебя бы не было...
- Если бы ты знала, Патимат, сколько людей пострадало от того, что я есть. И сколько пострадает еще. Меня даже прозвали "шаровой молнией". Видно, я внушаю не меньший страх. А первопричина кроется в тебе. Вернее, в твоем отношении к мужчинам. Ты не должна была допустить, чтобы мой отец встретился с моей матерью.
- На все воля Аллаха, - повторила Патимат. - Я никогда не интересовалась, откуда у тебя столько денег. Догадывалась, что деньги нечистые. Не знаю, бывают ли они вообще чистыми, особенно когда их много. Но это твоя жизнь, дочка, и я не имею права в нее вмешиваться. Аллах воздаст тебе за то, что ты сделала для нас и для бабушки. Твоя мать могла бы тобой гордиться.
- Прекрати! Ничего не желаю слышать о моей матери! Я никогда не любила ее и мне не дорога память о ней. И уж совсем наплевать, гордилась бы она мной или нет! Мы начали говорить о Родионе. Мне кажется, он совершает самую большую глупость в жизни. Эта босячка ему не пара, и вряд ли я буду терпеть ее под своей крышей. Так ему и передай. И еще, пусть завтра же отчитается о своей поездке в Екатеринбург. Уже неделя прошла, как он оттуда вернулся, и до сих пор не поделился впечатлениями. И я не вижу денег. Моих, кстати, денег. Это очень серьезно, Патимат. Он что, избегает меня?