- Но ведь я вижу. И синяки опять. Ты даже в детстве так не дрался. Расскажи мне, что происходит? Я очень волнуюсь.
- Да нечего рассказывать, мамочка, – Миша привстал на постели. – Обычные рабочие дни. А то, что физиономия в синяках – так это издержки профессии. Кому ж понравится, что его фотографируют в самом непотребном виде? Вот и бьют… Только не говори мне, чтобы я нашел другую работу. Не сейчас, прошу тебя.
- Хорошо, не буду, – вздыхает мама, - а давай-ка лучше мы с тобой чаю попьем. Я печенье испекла - очень вкусное.
- Нет, мама, не хочется.
- Ну, как знаешь, сыночек. Не переживай так сильно, и постарайся заснуть. Хорошо?
- Спокойной ночи, мама.
- Спокойной ночи.
Мама укрыла его, подоткнула ему одеяло, как в детстве, еще раз погладила по голове.
- Послушай, мам, – окликнул он ее, когда она уже скрылась за ширмой. - Почему мы никогда не говорим об отце?
За ширмой несколько минут было тихо
- А что о нем говорить, Миша? Я не знаю, о чем говорить… Все, что нужно было, я тебе рассказала.
- Ты, правда, не знаешь, где он сейчас?
Он слышит, как мама вздыхает.
- Может быть, мы не будем об этом говорить? Это не очень легко… Я ведь тебе уже рассказывала… Правда, ты был еще маленьким, наверное, не все мог понять. Но ведь мы еще тогда с тобой договорились, что не станем больше обсуждать эту тему.
- А мое отчество? Матвеевич…
- Нет, Миша. Это имя твоего деда. Ты ведь знаешь… Зачем снова спрашивать?
Мама снова помолчала. Потом заговорила, и по ее голосу Миша почувствовал, как она волнуется, как ей тяжело.
- Я тогда была очень молодой, не понимала, что происходит. Мне было девятнадцать, и он был первым, и казался особенным. Самым умным, самым красивым, самым лучшим.
- А потом это оказалось не так?
- А потом оказалось, что он женат, и что его жена скоро родит ему ребенка. Он ушел и больше не искал со мной встреч. Наверное, таких как я, у него было много.
- И ты не пыталась его найти?
- Зачем? Если бы он захотел, он и сам мог бы меня найти.
- Но он не захотел.
- Не захотел… - сказал мама, и снова помолчала. – Но я ни о чем не жалею, слышишь, ни о чем. – Миша увидел, что она улыбается. – Ты самое лучшее, что есть в моей жизни.
- Прости меня, мама, я не буду больше говорить о нем.
- Спокойной ночи, дорогой, отдыхай, и постарайся ни о чем не тревожиться.
- Спокойной ночи, – сказал Миша и выключил ночник.
Поворочался, посчитал до ста, представил, как прыгает с парашютом, как летит над землей, раскинув руки. Обычно это помогало уснуть, но сейчас сон не шел. В ушах все время стоял голос Сенина-старшего: