- Нам на какой автобус? – спросил он.
- На тридцать пятый, - буркнула она еле слышно, даже не повернув к нему головы.
Внезапно одна из свинцовых туч разродилась, и с неба посыпались крупные хлопья.
Нужный автобус все не шел, у него замерзло лицо, и ноги. Господи, когда уже это все закончится? Придется потратиться и из тех денег, что обещал привезти Саня, купить себе нормальную зимнюю одежду.
- Оля! – позвал он, намереваясь спросить, откуда ей все-таки стало известно, где проживает Юлия.
Она обернулась, и Миша улыбнулся. На ресницах снежинки, и шапочка в снегу, и шарфик. Очень миленько, прямо Снегурочка. Не стал портить момент, просто спросил:
- Можно я вас сфотографирую?
Она пожала плечами:
- Пожалуйста, если хочется. Мне не жалко.
Пока ехали в автобусе, Миша все посматривал на нее, потом не выдержал, поинтересовался:
- Как вы узнали, где она живет?
- Очень просто, – ответила девушка. – Однажды, когда она вышла от соседа, я за ней проследила.
Действительно - очень просто. Куда уж проще. С этой девушкой явно что-то не так.
Очень долго шли от остановки. Вокруг – новостройки, спецтехника, подъемные краны. Несмотря на выходной, работа кипела вовсю, видимо, торопились управиться до настоящих морозов.
Шли через парк, скорее уцелевшую часть некогда обширного леса, посреди которого блестело одинокое озерцо. И в этом озерце, в незамерзшей еще полынье, плавали две утки.
- Взгляните, Оля, - удивился Миша, - зима, а они все не улетают.
- Уточка ранена, – пояснила девушка, - видите, как крылышко держит, чуть-чуть в сторону? А селезень не хочет ее оставлять.
- Вы и это знаете? – многозначительно спросил Миша.
- Знаю, – сказала Оля, - я как-то здесь прохаживалась, и мне мальчишки здешние рассказали. Они сами эту уточку и подбили.
- Надеюсь, вы их отругали?
- Нет, не ругала. Просто сказала, что за все в этом мире отвечать нужно, и им когда-нибудь придется ответить за содеянное.
Миша даже не знал, что сказать на это. Просто шел рядом. Конкретно озадаченный.
Наконец, девушка остановилась перед желто-коричневой нарядной новостройкой.
- Вот здесь. Третий подъезд, второй этаж, дверь налево, - сказала она. -
Но вы можете не подниматься, она через пять минут сама выйдет. Она каждое воскресное утро в этом парке бегает. Вы ее подождите, а я пойду. Мне на рынок надо вернуться.
Не стал Миша спрашивать, откуда ей известно про воскресные пробежки в парке. Что тут спрашивать – итак все ясно. Ясно то, что все еще больше запуталось. И похоже дело о стеклянном ангеле плавно перетекает в другое: в дело о чудаковатой девушке и ее странной привычке следить за окружающими.