— Я хочу видеть тебя. Иди сюда, Разор. Немедленно!
И он пришел. Встав напротив Кензи и глядя на нее снизу вверх, гремлин походил на увеличенную копию чихуахуа, ожидающую команды. Кейран изумленно моргнул, когда она, щелкнув пальцами, указала на него, и Разор послушно забрался ему на плечо. Кензи улыбнулась, самодовольно глядя на нас, и скрестила руки на груди.
— Я прошла курсы тренировок собак, — объяснила она.
* * *
Перед нами протянулась освещенная луной, слегка петляющая между холмами дорога. Кейран вел нас, молча, сидящий на его плече Разор что-то стрекочуще напевал. Ни одна машина не проехала мимо. Если не считать пролетевшей совы и пасущихся на пастбищах овец, мы были совершенно одни.
— Если бы у меня была фотокамера, — вздохнула Кензи. С другой стороны дороги, на нас сонно моргая, посмотрела черномордая овца. Она фыркнула и посеменила прочь, и Кензи, улыбаясь, проводила ее взглядом. — А может и не нужна она мне. Как бы я объяснила, откуда у меня фотографии из Мэриленда, если я никогда не покидала Луизианы? — Подул холодный ветер и Кензи, вздрогнув, потерла руки. Запахло овцами и мокрой травой. Я вдруг пожалел, что у меня нет куртки, которую бы я мог набросить на плечи Кензи.
— Что ты будешь делать? — спросила она, все еще устремив взгляд на лес на холмах. — Я имею в виду, когда вернешься домой? Мы были в Волшебной стране и видели то, что недоступно другим. Что мне делать, вернувшись, зная то, что никому не суждено понять?
— То же, что и раньше, — ответил я. — Попытаться вернуться к своей прошлой жизни и сделать вид, что ничего не было. Для тебя это будет легко, — продолжил я, когда Кензи, нахмурившись, повернулась ко мне. — У тебя есть друзья. У тебя вполне нормальная жизнь. Ты не фрик, который куда бы ни пошел везде видит Их. Просто попытайся забыть обо всем. Забудь про фейри, про Небывалое, забудь про все странное и сверхъестественное. Постепенно тебе перестанут сниться кошмары, и ты сможешь убедить себя, что все виденное тобой было лишь страшным сном. Это самый простой путь.
— Эй, крутой парень, опять из тебя лезет угрюмость, — рассердилась Кензи. — Я не хочу ничего забывать. Зарыться головой в песок — не выход, это ничего не изменит. Волшебные существа никуда не денутся, верю я в них или нет. Я не могу просто взять и притвориться, что ничего не было.
— Но ты больше не можешь видеть их, — заметил я. — И это либо сведет тебя с ума, либо превратит в параноика.
— Но я ведь смогу говорить с тобой.
Я тяжко вздохнул. Мне не хотелось говорить этого, но я знал, что должен.