И все так же любит его Эржебета, все так же ждет, мучая сердце в страхе за мужа. Лишь для него старается сохранить юность, красоту — чтобы вернулся домой любимый, и порадовался жене, и захотел ее. Как раньше, в молодости…
Да только из-под свежей прекрасной оболочки иногда проступала тьма. Гнило что-то внутри, черной плесенью вылезало наружу, уродовало белую кожу, из глаз глядело. В такие моменты графиня сама себе казалась древней старухою.
И какой же уродливой была она рядом с Анной, яркая красота которой так напоминала ей о молодости…
— К вам гость, госпожа, — доложила Дорка, деликатно заглянув в дверь. — Господин Дьёрдь Турзо.
— Проси, — кивнула Эржебета.
Дьёрдь вошел — важный, медленный, дорого разодетый. Время и его не пощадило: он разъелся, отрастил большую черную бороду, тяжелое брюхо и два подбородка, что при невысоком росте делало его похожим на кадушку.
Но вот взгляд остался тот же, подумала Эржебета, радушно приветствуя гостя. Как и всегда, при виде графини глаза его сделались беззащитными, словно он о чем-то молить хотел, да не решался.
Дьёрдь моргнул, посмотрел в окно, потом снова на Эржебету. Только теперь это был взгляд другого человека — уверенного в себе, жесткого, сильного.
Граф Турзо не терял времени даром. Успевал и с турками сражаться, и при дворе завоевывать влияние. Теперь он был королевским дворецким, доверенным лицом его величества — неслыханная честь для евангелиста. Говорили, что лишь благодаря усилиям Дьёрдя убежденный католик Рудольф не начинает преследования еретиков. А ведь «еретической» веры придерживались почти все аристократы Венгрии. Тонкий политик, Турзо считал, что раскол пойдет во вред империи, обессилит ее и сделает легкой добычей для Османов. Он изо всех сил отстаивал интересы евангелистов.
Дьёрдь женился на красавице из магнатской семьи, у него родилась дочь. Только вот жена была слаба здоровьем и год назад скончалась от лихорадки.
Эржебета понимала, что делает этот человек для всех венгров, и для нее в том числе. Знала, что благодаря его заступничеству семья Надашди живет спокойно, богатеет, не обремененная непосильными налогами в пользу короны.
Но боялась его. Сама не понимала почему. Дьёрдь ни разу не обидел ее ни словом, ни жестом. Только вот взгляды… Беззащитность в глазах опытного мужчины, воина, влиятельного политика была страшнее злобы. Эржебета старалась не встречаться с ним, когда мужа нет дома.
— Графиня! — Низкорослый Турзо остановился в полушаге от Эржебеты. Теперь она могла смотреть на него сверху вниз и снова уловила собачье выражение в его глазах. — Графиня…