А пока у меня на спине стремительно эмигрировала Марьяша. Из одной категории женщин — в другую.
…
В её воркование вдруг ворвался звук удара двери о стену, топот быстрых шагов. Дверь в избу распахнулась и ввалилась куча народу. По крайней мере, в первый момент, мне именно так и показалось — толпа. Впереди — Хотен с факелом, с ним рядом — Ольбег и Любава. Пара секунд полной тишины. Потом Марьяша ойкнула и откатилась к стене. Во время наших игр одеяло упало на пол, а сорочка у неё короткая. Нам она в наших играх — не мешала. Как сейчас не мешала новоявленным посетителям изучить, оценить и прочувствовать.
Молодая вдова, застигнутая на месте распутства, судорожно натягивала одной рукой сорочку на коленки, другой — выдёргивая у меня подушку, которой потом тоже пыталась прикрыться. Интерес к откопанным драгметаллам был временно полностью заслонён интересом к постельным принадлежностям.
Как известно, принципиальная разница между французским сексом и русским в том, что у них — «без нательного белья», а у нас — «без постельного». У нас тут было и то, и другое. Но не для всех. Я явно оказался в роли: «француз в России».
Единственное, что порадовало, так это отсутствие культовой фразы: «Невиноватая я — он сам пришёл». «Бриллиантовую руку» здесь ещё не смотрели.
Совершенно ошарашенное выражение лиц у всех нежданных гостей стало меняться. В разные стороны. У Любавы сначала появилось обиженное выражение. Потом она скривила губки, выражая крайнее презрение. Покраснела. И выскочила вон. Ольбег захлопнул рот и залился яркой краской. Волной. Сверху вниз. Полыхнул. Что-то промямлил, дёрнулся и тоже вылетел вон. А вот у Хотена морда лица расплылась в широченную масляную ухмылку. Похотливая физиономия с примесью гордости: «а вот я чего знаю…».
– Чего припёрся?
– Дык… Эта… А, тама кузнец с подмастерьем кузничиху убивают.
Вот так. А ты, Ваня, думал, что быть обнаруженным голым в постели вдовушки-сестрицы — последняя неприятность в текущем историческом моменте? Нет, Ванюша, мир богаче любого человеческого представления. Ладно, сделанного не воротишь, остаётся только не сделать ещё чего-нибудь. Из непредставимого.
– Как ты меня нашёл?
– Дык… Эта… Ты ж Сухана оставил под дверьми. Где Сухан — там и ты. Долбонлав Сухана углядел и указал.
Буёвый у меня зомби — можно использовать в качества буя для указания места погружения. Требовать от Хотена, чтоб он не болтал… Сотрясение атмосферы — пообещает и всё. Осталось только сохранить достоинство в этой пикантной ситуации. Хотя… Перед кем я, собственно, испытываю смущение? Перед грязными, необразованными туземцами? Которые совершенно некомпетентны ни в гламуре, ни в дискурсе? Я уж не говорю о ватерклозете и интернете. Которые верят в абсолютную чепуху вроде посмертного воздаяния, порют друг друга плетями и совершают кучу иных, совершенно непристойных и не политкорректных, вещей? И мне интересно их мнение?! Да пошли они…