Моя попытка поцеловать Марьяшу на прощание в щёчку, была отвергнута. С такой искренней яростью, что я даже удивился. Ну и ладно, напоследок оправил рубаху под поясом и двинулся. На всеобщее обозрение и обсуждение.
Во дворе было не до моих постельных шалостей. Там кипела жизнь. В форме бабьего воя и мужицкого мата. Толпа усадебных столпилась возле избы кузнеца и неразборчиво шевелилась там, в темноте, под неровным, пляшущим светом двух факелов. Моё появление, с Хотеном в качестве передвижного непрерывно говорящего фонарного столба, немедленно было замечено. Акустика резко усилилась. Как в части воя, так и в части мата. Добавилась третья составляющая — неостановимое желание всех участников немедленно ввести меня в курс дела.
А дело-то совсем дрянь.
Как я понял из потока междометий… Что такое: «разнонаправленное» — понятно. Это когда из одного места — в разные. А наоборот? Когда всё — в меня одного, но из разных мест — это как? Ливневая канализация? Площадь трёх вокзалов? Вот так мне и объясняли — все сразу.
По предположениям почти очевидцев, то есть всех вообще, кузнечиха по возвращению мужа домой, попыталась утешить поротого мужа. По одной из версий, бедная женщина чересчур сильно потрогала пострадавшую от плети существенную часть своего супруга. По другой — пострадавшая часть перестала функционировать. Что вызвало крайнее возмущение владельца этой самой части. Ленивый и бестолковый кузнец оказался достаточно умелым и энергичным супругом. В том смысле, что стал успешно избивать свою беременную жену. Оберегая чрево своё, женщина выскочила из избы, но была сбита с ног на крыльце, где и приступила к процессу собственно родов.
Как известно, между человеческой жизнью и симфонией есть некоторое различие в увертюрах. Раздражённый издаваемыми звуками, хозяин домовладения призвал своего подмастерье и велел успокоить благоверную. Ударом кузнечного инструмента типа молот двухпудовый по голове. К чему означенный передовик производства и приступил. В столь свойственном ему доброжелательно-улыбательном стиле. Однако, поскольку обычного целеуказания молотобойцу места нанесения удара молоточком не последовало, то ярый малый попал своим двухпудовым молотом женщине между лопаток. Женщина к этому моменту уже родила и пыталась уползти на четвереньках, волоча за собой висящий на пуповине плод. Молот сломал женщине спинной хребет, но, по недостаточной длине своей, не пробил её насквозь, а застрял. Поэтому молотобоец вытаскивал засевший молот с раскачиванием. Так что теперь из раны торчали обломки рёбер, нечётко белеющие в неверном свете факелов.