Ну и чего они тут такое тайное задумали? «Конные спираторы». Только зря это они… «хорохорятся и ерепенятся» — мне дрючок мой вернули. А засапожник ещё от вражьей крови не остыл. И вообще — зачем столько постороннего народа? Старший конюх, Доман, Звяга, Хотен? Да ещё Марьяша с Ольбегом. Разбор персонального дела Рябины И. А.? В форме общего собрания домкома усадьбы? Не, ребяты-демократы, этот мизер не ловится. Мы это в прежней жизни проходили. И в застойные, и в разбойные, и в либералистические, и в госпатриотические. У нас тут «общественное порицание»? Так зачем железяки у всех бойцов под правой рукой? Или — тёрки с разборкой? Так почему в кругу бабы и дети? Ну, поглядим-послушаем.
Общественная порка меня любимого началась с кивка мудрого господина старшему конюху. Мужичок подал заготовленную реплику:
– Худо у нас на подворье, господине. Порядка нету. Всякие… не спросясь в конюшню лезут, безобразие разное творят. А у меня потом в упряже недостача, чересседельника два пропали, супонь новую на ветхую подменили.
– Ответствуй. (Это Аким — мне. Офигеть! Меня обвиняют в хищении частной собственности в форме присвоения конских ремешков!)
– Мне твои чересседельники — только повеситься. Или — тебя самого на них… Ищи у себя. Или вирниковых потряси — они и попятили. Ты когда пропажу обнаружил?
– Дык… Ноне. Но там мужи служивые, чего им чужое-то…
– Ладно. Иди.
Это — Аким. Он сам служивый, он хорошо знает, как чужое своим становится. У «пауков» он не худо прибарахлился. Видать, вспомнилась боевая молодость. Для всякого «княжьего» всё земство — стадо. Хочешь — береги да стереги, хочешь — стриги да кушай.
«Первый тайм мы уже отыграли.
И одно лишь успели понять:
Чтобы дурни тебя не сжевали
Постарайся их первым сжевать».
Первая попытка наезда и укоризны прошла неудачно. Исполнитель, стыдясь за провал в роли обвинителя-идиота, направился к выходу. За ним, было, поднялся и плотник Звяга. Но режиссёр этой критиканской и вполне кретинской самодеятельности отсебятины не допускал.
– Ты куда?! Ты чего мне говорил? А ну ему повтори!
– А чё повторять-то? Говорил: не дело это когда упокойников полные бани набиты. Гробов наделать не поспеваю. Надоть было покойников в веси оставить — пусть бы тамошние мужики потрудились. Да и закопали бы там. А тут ещё два гроба в запас сделать велено. Примета плохая — коли домовина готовая стоит, то и покойник для неё найдётся.
– Стоп! Звяга, это твоё дело указывать владетелю как ворогов казнить? Или — где сотнику Акиму сотоварищей своих боевых хоронить?
Так-то дядя, светит тебе явное превышение полномочий с посягательством на права владетеля и умаление его воинской чести. Продолжим.