Наконец, уже в третьем тысячелетии, получил распространение гибридный техпроцесс проведения данного ритуала. Сначала группа особей хором исповедуется в типовых прегрешениях, вроде «возжелал осла соседа своего». Потом наиболее продвинутые, уже персонально-келейно — в своих «не общих». Типа: «…и поимел. И осла соседа, и самого соседа-осла, и жену его, ослиху».
Сухан — не поп, молитв читать не будет. Просто выслушает. Исповедь «на магнитофон» — не корректна. Как и «по почте» — кающийся должен видеть отвращение в глазах слушателя и испытывать чувство стыда. Тогда — поможет. Не знаю — чего там Макуха увидит в глазах Сухана, а насчёт стыда у княжьего вирника… Но полное представление о контенте я получу — память у «живого мертвеца» как у звукозаписывающего устройства. С исправным воспроизведением. Зомби — воспроизведёт. Как и делал каждый священник Русской Православной Церкви в течение 18, 19, 20 веков. Про 21 — говорить не буду. Как и про католицизм. Кто интересуется — классика, Этель Лилиан Войнич, «Овод».
Преподобный Серафим Саровский говорил, что вся разница между великим святым и великим грешником заключается в решимости. Святой — это грешник, который решился на то, чтобы исправить свою жизнь, и пошёл по этому пути. А Макуха… Даже решившись — уже не имеет времени пойти.
Ночь постепенно перетекала через свой экватор. «Миднайт». В моё время в этот час обновляются текущие версии программных продуктов, сбрасываются в архивы базы данных, пересчитываются курсы кораблей и валют… Сеть живёт своей странной жизнью, очищается, готовится. Чтобы с утра снова продолжить морочить мозги миллиардам своих пользователей. А здесь над головой просто проворачивается звёздный небосклон. С бессчётными мириадами звёзд. Которые совсем не бессчётные — нормальный человеческий глаз видит примерно шесть тысяч. По три — в каждом полушарии. С Магеллановыми Облаками, которые не то взорвались, не то врезались друг в друга. С Крабовидной туманностью, которая точно взорвалась в созвездии Тельца. Ещё за сто лет до меня китайцы наблюдали и описали на её месте сверхновую звезду. Наши тоже наблюдали, но внимания не обратили. А ещё где-то там, в ночном небе, бродят Стожары, квазары, пульсары, коричневые, белые и чёрные карлики, цефеиды, чёрные дыры и реликтовое излучение. А я сижу тут, на корточках, на остывающих камнях, в темноте глухого средневековья и поджидаю — когда ж этот «дуб обкафтанненый» — дуба даст.
С места, где мы оставили исповедника с кающимся грешником, стал доноситься какой-то крик. Разбираемые слова явно относились к ненормативной лексике. Никогда не слышал, чтобы покаяние на исповеди формулировали в трёх- и пяти-этажных конструкциях на основе перечисления мужских и женских половых органов. При нашем приближении вирник обиженно замолчал, а Сухан прояснил ситуацию: