– Вона как…. А мы-то и не подумали…
Да я бы и сам не подумал. Пока пророчица была жива — «птицев» увести было невозможно. Пока Спиридон был в Рябиновке — Звягу с усадьбы не выгоняли. Да и вообще — Звяга как деловой партнёр для мятельника… Но это ж надо знать, это ж надо подумать! Это ж надо не от «сейчас» плясать, а по шагам воспроизводя ту и тогда существовавшую реальность. Ни «попаданцы типовые», ни «мужики дикие лесные» так не функционируют.
И пошла классика, ребятки. Это вам не дерева в лесу валять. Это «разделяй и властвуй» — называется. Древние римляне, и мать их волчицу, и не только. Чимахай, зло глядя на Звягу, потянул уже из-за спины топор. Вот только этого мне не хватало. Я уже собрался как-то притормозить «внезапно прозревшего железного дровосека», как вступил «муж горниста»:
– Постой-ка. Слышь, боярыч, ты, когда нас с братом из-под пытки отпускал, говорил, что-де пусть кто хочет приходит — ты место у себя дашь. И там, всякого чего: избу, корову, бабу. А вот ежели мы теперича…. А?
– А теперича — не то, что давеча. То вы под ведьмой были. Мне души человеческие из поганства спасти — одно. А теперь ведьмы нет. Вы люди вольные, вот — долю себе сами искать надумали. Долечку. Ну и бог вам в помощь, флаг в руки и ветер в задницу. Насильно мил не будешь — валите-ка, мужики, отсюдова.
Ситуация изменилась коренным образом. Мужики, которые только что рвались уйти от меня, дружно загрустили от безбрежности и неопределённости открывшихся перед ними перспектив. «Воля вольная» начала проступать перед ними во всей своей настоящей красоте и безграничности: «Отсюда и до горизонта. Минное поле». Агорафобия души. По-смущавшись между собой, они начали проситься остаться. Чем сильнее я отнекивался, тем громче и просительнее становился хор голосов. Я приводил идиотские доводы, плакался как они меня обидели, как тут у меня тесно и неустроенно. Наконец, и Чимахай присоединился к просителям.
– Ты чего нас не берёшь? Брезгуешь? Мордами не вышли?
Мда… Фундаментальное отвращение хомосапиенсов к любой вывеске типа «Вход воспрещён» или «Не влезай — убьёт» явно не от змея диавольского. За одну беседу, даже и райском саду, такой след в душе не оставить. Это у нас не от Искусителя, а от Создателя. Ему-то «Проезд воспрещён» никто перед носом не вешал. Ну и мы, сотворённые по его образу и подобию, всяких запретов… не воспринимаем. По любому поводу. Как Том Сойер забор красил…. Ну, это вообще — классика.
«Птицы», подогретые объёмом выпитого, предшествующим эмоциональным напряжением, и обстановкой общей неопределённости своего ближайшего будущего, сильно возбудились. Ещё чуть-чуть и меня будут бить. За отказ взять их к себе.