– Слушаю, – голос девушки звучал хрипло ото сна, но этот рингтон – сентиментальная заезженная мелодия из финала «Профессионала» – разбудил ее сознание гораздо лучше, чем, если бы на нее вылили ведро холодной воды или гаркнули над ухом «подъем!» голосом бравого армейского старшины.
– Здравствуй, Оксаночка, – тихо прошелестело в трубке, и Яна привстала в кровати, плотно прижимая телефон к уху и судорожно хватая с тумбочки ручку и лист бумаги, мало при этом обратив внимания на свалившуюся на пол в итоге устроенной ею суматохи кофейную кружку. – Дядя просил передать, что соскучился. Почитай, месяц не виделись. Сказал, что лекарства достал, но что-то дорого, почти двести рублей, а в упаковке всего-то шестнадцать таблеток.
Наступившая тишина в трубке была вопросительной. Яна как можно увереннее ответила: «Вы ошиблись», – и сразу нажала конец вызова.
Девушка внимательно изучала наспех нацарапанное ею на листе: «30, 200, 16», воспроизводя в памяти весь разговор. Вздохнула, посмотрела время на экране телефона (черт, уже одиннадцать часов) и вытащила из-под кровати ноутбук и навигатор. Записка уже догорела в пепельнице к тому времени, как она получила маршрут.
Яна выезжала за городскую черту, когда ведущий городской радиостанции безрадостно сообщил, что в Эмске два часа тридцать минут, и нудной скороговоркой стал наговаривать местные новости, самой важной из которых, впрочем, оказалась встреча губернатора области с ветеранами по случаю выплаты им какой-то неожиданной материальной помощи. Она переключила приемник на танцевальную радиостанцию и утопила педаль акселератора в пол.
Приближаясь к заданной точке, девушка сбросила скорость – и как раз вовремя, чтобы успеть заметить стоящую на обочине одинокую фигуру в куртке с капюшоном и остановиться возле нее.
– Подвезете? – прищуренные синие глаза мужчины лет тридцати улыбались, руки уже снимали с темно-русой головы капюшон.
– Если покажете дорогу, – сдержанно ответила девушка.
После этой остановки проехать пришлось всего километров семь: один километр до поворота с трассы и еще шесть по неважно расчищенной от снега лесной дороге, вернее, даже по просеке, тянущейся между исполинских сосен. Автомобиль подъехал к двухэтажному деревянному дому, обнесенному высоким забором – здесь расчищенный участок дороги заканчивался, и Яна со своим спутником остановились и вышли. Мужчина поспешил пройти в калитку, чтобы скрыться в доме, а Яна задержалась, разминаясь после дороги и осматриваясь по сторонам.
Низко склонившееся к горизонту мартовское солнце из последних сил тянулось ласковыми вечерними лучами к стволам сосен; их синие длинные тени наползали на забор, хозяйственные постройки и дом – мягко освещенный, он преображался в сказочный терем, возвышающийся над присыпанной снегом поляной. Из обложенной красным кирпичом трубы валил дым, но, глубоко потянув ноздрями воздух, вместо запаха гари, девушка почувствовала только аромат сосновых иголок и легкое покалывание морозца. Яна вспомнила городскую слякоть, оранжевогрудых коммунальщиков, сгребающих и вывозящих с обочин центральных магистралей почерневший снег, громкие проклятия людей на остановке, которых она ненароком сегодня обрызгала, наехав колесом в выбоину, скрытую грязной лужей, и поразилась резкости контраста.