Энцо Феррари наслаждался своим могуществом. Без блистательной итальянской команды, старейшей в этом виде спорта, не стартовала бы ни одна гонка. Хотя англичане с успехом противостояли «Феррари» на трассах, семидесятидевятилетний итальянец выжидал у себя в Маранелло, неподалёку от Модены, отлично понимая: рано или поздно Экклстоуну придётся проявить уважение — иначе спор с ФИА ему не разрешить. Феррари хвастался, что переговоры на тему автоспорта у него в крови. Экклстоун ещё не родился, когда он перевёз свои машины к итальянской границе, но отказывался въезжать во Францию, пока организаторы Гран-при Монако не заплатят солидную сумму за участие — и в итоге получил деньги наличными. Просьба Экклстоуна о встрече с патриархом не оказалась для него неожиданностью, равно как и для Берни — пожелание Феррари видеть его у себя. К папе римскому приезжали в Ватикан, а Феррари ждал гостей в Модене.
За три прошедших года Экклстоун и другие представители английских команд пару раз летали на денёк в Болонью встретиться с Феррари. За превосходным обедом почти не говорили о делах. В 1976 году все громко смеялись, когда Феррари заказал для Экклстоуна большую порцию пармезана, который считается сильным афродизиаком, и театрально прошептал: «Ну теперь-то коротышка заведётся». В знак уважения присутствующие обращались только к Феррари — беседа получалась утомительной и лишённой всяческой спонтанности. Зато потом Феррари пригласил подвыпивших гостей: Экклстоуна, Мосли, Чепмена, Тиррела, Майера и Уильямса — съездить на тренировочную трассу и прокатиться на «феррари» — лучший подарок бывшему гонщику. За время их недолгого общения Экклстоун уяснил, что Феррари больше ценит машины и двигатели, чем пилотов, от которых требовалось лишь доказать свою храбрость и мастерство. Их-то хоть помянут после гибели.
Феррари восхищался Чепменом. Основатель «Лотуса» был не только блестящим конструктором, но и храбрым человеком. Незадолго до поездки в Италию Экклстоун как-то полетел с Чепменом на «Чероки» из Биггин-Хилла в Гэтвик. Едва они поднялись в воздух, под брюхом самолёта что-то стукнуло. Экклстоун обернулся и увидел оборванные телефонные провода. Хуже того, дверь оказалась открыта. «Закроем, когда сядем», — рассмеялся Чепмен.
Оба отлично помнили прошлогодний визит в Маранелло и жуткую дорогу сквозь ледяной туман обратно в аэропорт Болоньи, где дожидалась «Сессна» Экклстоуна. Пилот покачал головой и объявил:
— Взлёт не разрешают. Аэропорт закрыт, но в гостинице есть номера для всех.
Экклстоун спешил вернуться в Лондон и сказал Чепмену: